– Так вот зачем мы искали ту дверь, – встречает нас Мирон насмешливой ремаркой. – Что случилось в Вегасе…

– Новости? – прерывает его Тихон, а я немного отворачиваюсь, пряча за волосами вспыхнувшие огнем щеки.

– Блондиночка ушла в глубокий отказ. Но вот что я вам скажу, зайчата, это у нее профессиональное.

– Еще раз так назовешь меня, останешься без зубов, – невзначай сообщает Тихон.

– Передних? – с прищуром конкретизирует Мирон.

– Всех.

– Согласна, – вношу я лепту.

– С чем конкретно, лапуля? – снова детализирует Мирон и с моей широкой неискренней улыбкой крякает: – Понял. Со всем. А теперь давайте прикинем. Подметки рвали на ходу, это очевидно. После повышения класса номера у них был в запасе всего час. Где за такой короткий срок найти безотказную девушку, готовую за бабки на авантюру?

– На баре, – отвечаю я и, судя по кивку Мирона, правильно.

– Блондиночка сейчас филонит в моем номере. И я готов пообщаться с ее работодателем.

– На хрена ты ее там оставил? – изумляется Тихон.

– Не осуждай меня. У меня нет бесплатной Анфисы, – пожимает плечами Мирон.

Урок на будущее – практикуешь беспорядочные половые связи, будь готова подставить лоб под клеймо.

Осознание, однако, не помогает. Моя нижняя губа норовит отпасть к полу, но я стоически удерживаю ее. Лицо Тихона мрачнеет. А Мирон с запозданием понимает, что сказал.

– Черт, – бормочет Мирон тихо.

Морщится, хмурится и подставляет брату скулу под удар.

Тихон замахивается и выбрасывает вперед кулак, а я ахаю и прикрываю отпавшую челюсть ладонью. Мирон, покачнувшись, удерживается на ногах, водит языком по зубам, трет скулу.

– С ума сошли! – выпаливаю я, убрав руку от лица.

– Заслужил, – без тени обиды отвечает Мирон. – Анфис, мои извинения.

– Да пофиг мне, – отмахиваюсь я нервно. – Не надо так больше! Вы же братья!

– Да, братья, – подтверждает Тихон, притянув меня к себе за талию. – Но и ты не пустое место. За языком нужно следить.

Он целует меня в макушку, а Мирон равнодушно, будто ничего не случилось, пожимает плечами:

– Согласен. Пойдем? – кивает он на лифты.

– Как ты собираешься заманить ее работодателя? – спрашиваю я у Мирона, когда мы все вместе проходим в кабину лифта.

– Сама вызовет, когда увидит толпу, – отмахивается Мирон. Выглядит при этом так невозмутимо уверенно, что кажется, будто ситуация для него не просто знакомая, обыденная.

Входим в номер друг за другом.

– Мы так не договаривались! – резко заявляет девица, перестав изображать Клеопатру на постели. – Постой-ка, – бормочет, присматриваясь ко мне, – я тебя знаю! Так, все, я пошла… Что бы это ни было, я в этом не участвую. Я слышала про этого мужика и все, что я могу, – это выразить соболезнования. Его и твоей безвременной кончине, – дерзит она, вытаращив на меня глаза. – Досвидули.

Девушка натягивает платье через голову, а Тихон встает в проходе.

– Это не смешно, – немного истерично говорит девушка. – Пропусти меня. Или я позвоню Вадику и придет он не один.

– А успеешь? – зловеще хмыкает Тихон из капюшона.

– Я была в номере напротив, ясно? Я ничего не видела и не слышала. Все. Больше мне сказать нечего. Отойди.

– Звони Вадику. И лучше бы ему прийти одному, – отмечает Тихон, хрустнув шеей. – Натаскался сегодня.

– Черт, реально? – морщится Мирон. – И кто?

– Посмотришь. Сохранил для тебя.

– Понял, – вздыхает Мирон.

– Че, реально звонить? – недоверчиво бурчит девушка, поглядывая с одного брата на другого.

– Реально, красавица, реально, – поторапливает ее Мирон. – Скажи, мент оборзел, привел компанию, а накидывать сверху жмется.

– Так ты жлоб? – разочарованно кривит губы девушка, доставая из крошечной сумочки телефон. – Все симпатяги жлобы.

– Я очень щедр и закрою глаза на счет за мини-бар.

– Шоколадка осталась? – шепчу я девушке.

– С орешками, – шепчет блондинка в ответ, прикрыв динамик телефона ладонью. Я иду к мини-бару, а девушка капризничает в трубку: – Але, Вадик. Ну, тут ситуация. Поднимись, а? Давай без этого, мент все-таки… Не хочу проблем.

К моменту, как в дверь номера начинают грохотать, я успеваю съесть всю шоколадку и выпить две крошечные бутылочки сока. К слову, проходит минуты три, не больше.

Мирон идет открывать, а когда входит Вадик, мой мир раскалывается на «до» и «после». Я-то ожидала какого-нибудь напомаженного накрахмаленного пижона в дорогом костюме и расстегнутой до пупа рубашке. На худой конец, мордоворота в кожанке и с золотой цепью на шее толщиной в мой палец. А тут – приятный внешне интеллигентный мужчина. Подтянутый, опрятный, в рубашке, брюках со стрелками и очках в узкой прямоугольной оправе золотого цвета.