Довольно вероятно, что это слово, обозначающее лепешку, первоначально звучало приближенно к слову «песах» и позже могло трансформироваться в слово «пицца». Сходство звучания очевидно. Пицца переводится как «площадь» (piazza), хотя такой перевод представляется бессмысленным, и на самом деле происхождение этого слова неизвестно. А вот в испанском языке остались интересные сходные слова: рiso – «угощение» и pazco – «безвкусный, лишенный сока». Второе понятие, как легко заметить, совпадает по смыслу с пасхальной лепешкой, «лишенной сока». И в ряде итальянских городов, как, например, в Тоскане, пиццу готовят именно на основе пресного теста.

И само слово «пасха» имеет европейское происхождение. Звучание «пейсах» зафиксировано у ашкеназов, европейского народа ? евреев центральной Европы. Трансформация слова в данном случае аналогична и слову «пицца». Но практически во всех европейских языках «пасха» так и звучит: исп. pascua, лат. рascha, русск. пасха, укр. паска, греч. п????.

Базовым корнем, от которого произошли остальные слова, является исп. рaso – «переход, проход», и далее pascana – «переход, прохождение»; лат. passus – «шаг, движение»; фр. рas – «шаг, походка». С еврейского «пасха, песах» переводится как «миновал, обошел», т. е. мы имеем очень близкое значение с перечисленными «переход, проход».

От корня «pas, paso» произошли слова, связанные с пастбищем, выгоном скота, т. к. выгон животных связан с передвижением: исп. pastadero – «пастбище», pastizal – «пастбище, выгон»; лат. pasco – «пасти, кормить», рascalis – «пасущийся», pascuum – «пастбище, выгон, корм, пища», pascua – «пастбище, выгон»; славянск. «пастбище» и, вероятно, «пасека».

Далее, понятно, слова, обозначающие «пастух»: исп. и лат. рastor; общеслав. «пастух». В латинском и испанском слово рastor применяется и для обозначения христианских священников, в русском варианте – «пастырь». Более того, слово, обозначающее в латинском языке «пасха», pascha, наряду с праздником обозначает непосредственно и животное, пасхального агнца.

Таким образом, очевидно, что от европейского корня «pas, paso» произошли как слова, обозначающие праздник Пасхи – «переход», «исход», так и слова, применяемые для обозначения выгона животных – «пастбище», «пастух», и, как связывающие эти две группы слов, не только базовое понятие перехода, движения, но и второе значение пастуха (пастора) – «религиозный сан».

Также очевидно, что слово «пасха» в европейских языках, включая еврейский, обозначает «переход». Можно было бы предположить, что речь идет исключительно о реальном переходе, исходе. Однако же в испанском языке есть еще одно любопытное слово, связанное с тем же корнем. Это pascuala – «смерть», при этом pascual – «пасхальный». Очень странно, не правда ли, что практически идентичными словами обозначается смерть и пасха?! В первую очередь потому, что слово «пасха» связано в культурно-религиозной традиции не только с исходом евреев из Египта, но и с воскрешением Иисуса Христа в христианстве. Воскрешением, а не смертью. Да и «исход евреев» сложно ассоциируется со смертью. Тем не менее, учитывая практически идентичные звучание и написание этих слов, нужно говорить об их синонимичности или даже взаимозаменяемости.

Для обозначения понятия «смерть» в испанском языке есть и другое слово – muerte, известное нам и по русскому «смерть», восходящему к общеслав. merti, тому же muerte, лат. mors – «смерть». Это слово обозначает непосредственно акт смерти и восходит, видимо, к более древнему «мер» – «граница». А вот pascuala, вероятно, имеет философский характер: если первая часть слова переводится как «переход», то вторую можно возвести к cual – «как, какой». И получится значение «как переход», возможно, «состояние перехода», что уже не противоречит мотиву пасхального воскресения Христа. И в этом случае прослеживается связь между ритуалом воскрешения Христа в Пасху и празднованием этого праздника в более древние времена. Соответственно, изначально «пасха, пейсах» предполагал не только празднование перехода, исхода как такового, но также был связан или же позднее специально приурочен к ритуалу воскрешения – перехода в «иное состояние».

Интересно еще одно галльское племя, описанное Цезарем – эдуи, название которых практически совпадает по звучанию со словом «иудеи». Эдуи – наиболее сильное племя, постоянно доставляющее неприятности римлянам.

Нужно отметить италийский народ данов-давнов и кельтский – данов, верховной богиней которых была Дана. В Испании же басков, верховной богиней которых была Мари.

Любопытно соединяется мифология Европы и Северной Африки. Так, распространенный сюжет о сошествии в ад и об укусе змеи в пятку имеет различные, но схожие версии. «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» («Бытие», 3:14,15).

Укушенной в пятку оказалась Эвридика, жена Орфея. Миф, конечно, очень сильно искажен, но все же узнаваем. В мифе догонов злой Йуругу пытается найти свою душу-половинку, в греческой интерпретации – безутешный Орфей. Сошествие в ад, согласно ливийской версии мифа, сопровождалось превращением в змея, в ветхозаветной же описан некий ритуал укуса в пяту. В греческой мифологии остался сюжет и превращения в змея Кадма, тезки Адама Кадмона, и его жены Гармонии, покровительницы амазонок. В мифологии этрусков одним из непременных атрибутов демона смерти Ванфа, спутника, Харуна, сопровождающего души в подземный мир, была, конечно же, змея, так же как и другой этрусский демон, Тухулка, изображался змееподобным – птицеголовым с хвостом в виде змей, или же, как у Медузы Горгоны, волосами в виде змей.

Был еще один герой, убитый в пяту, – Ахиллес. Да, считается, что убит он был стрелой Аполлона, а не змеей. Но стрелы в мифах очень часто ассоциировались со змеями, да и Аполлону, так же как Афине, была посвящена змея, поэтому можно говорить о сходстве сюжетов. Афине не просто была посвящена змея – она изображалась со змеей, а ее храм защищала огромная змея.

Несомненно сходство мифа о священной яблоне с золотыми яблоками, которую охраняет змей (дракон) как в древнегреческой, так и библейской мифологии. В одном случае эти яблоки даруют бессмертие, в другом – знания.