Я тряхнула шуршащим пакетом и, развернувшись, открыла дверь, через которую вышла в город. Но вместо пещеры за дверью оказалась чья-то прихожая. Темная и вонявшая ничуть не меньше, чем помойка.

— Черт, — пробормотала я, не веря своим глазам. Я ведь только что вышла из этой двери! На всякий случай выглянула наружу и осмотрела стены по обе стороны двери. Нет, я не промахнулась, эта дверь единственная выходила в этот закоулок…

— Эй, черт! — рявкнула я, войдя в чей-то коридор. Рассудила, что раз я отсюда вышла, значит и вошла туда, куда надо. — Что за дела?! Ты где?!

— Ну, что ты так кричишь? — незнакомый женский голос раздался из темноты жилища.

Ко мне из темного пятна арки напротив входа выплыла огромная, как баржа, синяя женщина весьма почтенного возраста в леопардовых лосинах и белой майке, из-под которой кокетливо выглядывало кружево нижнего белья. Ее взгляд мгновенно уперся в шуршащий мешочек, который вручил мне черт, и прилип к нему, как металлическая скрепка к магниту.

Я так же, на голых рефлексах, спрятала подарочный пакет за спину. Это не хлюпик, отправивший меня в ад, такая как навалится, не сбежишь, пока не отдашь все, что она хочет. А деньги мне самой нужны.

— Попаданка? — спросила она, отслеживая глазами перемещение моих подъемных.

— Ну, допустим, — я выдвинула вперед плечо и в ногу, всем своим видом показывая, что за деньги буду биться до последнего. А сама завела вторую руку за спину и нащупала ручку двери, чтобы в случае чего успеть сбежать.

— Комнату надо? — отозвалась чертиха, по прежнему глядя не на меня, а на мешок с деньгами. — На четыре месяца сдам. Все как положено для подтверждения жизнеспособности: комната отдельная, кровать с постельным бельем, удобства в наличии, завтрак включен в стоимость, обед и ужин за твой счет. Сто монет за все. Деньги вперед!

— Нет, спасибо, — отозвалась я. Жить в таком убогом и вонючем доме рядом с помойкой? К тому же сто монет — это все, что у меня есть, и если отдать их за жилье, то зубы сразу надо положить на полку.

— Что не нравится мой дом? — недовольно скривилась сине-зеленая мадам, — никто тебе таких шикарных условий не предложит. Будешь потом умолять тетушку Берлизу, чтоб пустила тебя. Да, только цена будет вдвое выше!

— Что еще за тетушка Берлиза? — с досадой поморщилась я. От вони меня тошнило и болела голова. Не самое подходящее состояние для спора.

— Это я, — кокетливо затрепетала ресницами чертиха.

— Жуть какая, — пробормотала я, открывая дверь и вываливаясь наружу. Я сюда точно не вернусь. Никогда и ни за что.

Прошло часа два, как я покинула негостеприимный дом тетушки Берлизы. За это время я успела найти выход из вонючего тупика, который, судя по грязной табличке на стене крайнего дома, так и назывался Вонючий тупик, добраться до центральной площади небольшого задрипанного городишки, похожего на небольшой, провинциальный городишко, сунуться во все магазинчики и лавочки в поисках работы и понять самое главное: мне здесь не рады… Совсем.

Жители городка, сине-зеленые носатые черти, смотрели на меня, как на таракана ненароком выползшего из-под плинтуса в шикарном ресторане. Их любопытно-презрительные взгляды я ощущала всей кожей даже, если находилась на другой стороне улицы.

Работу я, конечно же, не нашла. Один единственный черт рискнувший заговорить со мной, сообщил, что попаданок в их городе отродясь не видели. И ни один хозяин бизнеса, даже самого захудалого, не рискнет нанять меня. Ни на какую должность. Даже мыть полы и выносить мусор.

Это был полный провал…

Я добрела до скамейки в дальнем углу крохотного сквера напротив старой ратуши. Здесь, в густых, неопрятных зарослях кустарника, среди прошлогодних листьев и обрывков мусора, я хотела немного прийти в себя, и подумать, что делать дальше. Возвращаться к тетушке Берлизе совершенно не хотелось. Стоило вспомнить вонь, царившую в переулочке, как тошнота подкатывала к горлу. Еще мне не хотелось, чтобы чертиха оказалась права. И платить в два раза больше, чем она предлагала изначально.

— Привет! — радостный вопль над моей головой раздался так неожиданно, что я подпрыгнула на скамейке. Невидимый хулиган громко расхохотался и спрыгнул с дерева, оказавшись мальчишкой-подростком лет пятнадцати. Обычным таким: в джинсах и майке-алкоголичке. В его глазах светился искренний интерес, — ты попаданка?! Настоящая?!

Я смерила пацана недобрым взглядом… Мелкий, щуплый, темноволоый и на первый взгляд не опасный.

— Ну, допустим, — осторожно ответила.

Очень подозрительный типчик. Явно местный. Но в то же время совсем не похожий на местных: ни болезненного сине-зеленого оттенка кожи, ни большого носа, ни некоторой грузности, свойственной всем виденным мной чертям… Наоборот, внешне пацанчик был очень даже симпатичный, черты лица правильные, как с обложки журнала.