Я изо всех сил, заколотила по деревянной обшивке и закричала, выпуская последние крохи свежего воздуха:

— Тетушка Берлиза, открывайте! Я согласна заплатить пятьдесят монет за месяц!

Просто подумала, зачем мне два, если через тринадцать дней все решиться? Будет у меня жилье или нет, но если я не найду способ заработать четыре сотни монет, то меня все равно развеют.

Я почти сразу услышала шаркающие шаги, чертиха подошла к двери, неспешно отодвинула засов и, приоткрыв дверь на ладонь, заявила:

— Сто! И не за месяц, а за тринадцать дней. Ты слишком долго гуляла, — заметила она в ответ на мой возмущенный взгляд.

Если бы у меня остались силы… Физические и моральные… Я, пожалуй бы, поторговалась. Но обстоятельства складывались против меня, я подрастеряла уверенность в себя и свои силы, которая горела во мне во время пробуждения в аду. И уже почти сдалась:

— Хорошо, — кивнула, — комната со всеми удобствами на тринадцать дней плюс завтрак и ужин каждый день, — на всякий случай уточнила я.

— Договорились, — тряхнула головой чертиха и молниеносным движением попыталась выхватить у меня из рук шуршащий пакет, но я оказалась быстрее и спрятала его за спину. Тетушка Берлиза недовольно сверкнула глазами и отступила вглубь прихожей, пропуская меня в дом. — Входи.

То ли мне показалось, то ли на самом деле, но внутри как будто бы стало свежее, почти не воняло. А еще горел свет… Тусклая лампочка без абажура под потолком. Здесь есть электричество, отметила про себя. Очень странно, но пока носилась по городу, я этого не заметила. Хотя, может быть, просто не обратила внимания, по умолчанию решила, что попала в какие-то средние века. Хотя, помнится, у черта на столе стоял компьютер.

— Подписывай, — чертиха указала пальцем на напечатанный бумажный документ, лежащий на небольшой, низкой полочке. — Это договор, чтоб ты потом не жаловалась.

Если тетушка Берлиза надеялась, что я подпишу договор не глядя, то она ошиблась. Я прочитала все… От первой строчки и до самой последней. И еще внимательно осмотрела все листы на предмет мелких шрифтов.

А потом ткнула пальцем в пункт, в котором говорилось о предмете договора:

— Здесь нет ни слова про ужин.

— Ой, да что там, — всплеснула руками чертиха, расплываясь в льстивой улыбке, — думаешь, я тебе тарелку каши вечером пожалею…

Угу, именно так я и думаю. Но вслух не сказала. Это же не ссора с соседкой, а серьезный процэсс. Помню, как бухгалтерша наша душу выворачивала за каждый документ и, как заведенная повторяла, мол, без бумажки, в которой прописано все от и до, ты букашка.

— Надо дописать. Иначе я договор не подпишу.

— И останешься без крыши над головой, — улыбка пропала с лица чертихи.

— А вы без ста монет, — тряхнула я шуршащим мешочком. — Либо дописываем, либо деньги останутся у меня.

Тетушка Берлиза недовольно поджала губы.

— Дописывай, — фыркнула.

— И я еще имя свое добавлю, — ткнула я в первую строку, где меня именовали «попаданка номер триста семьдесят девять».

— Вот еще, — махнула рукой чертиха. — Только имя твое никому не интересно. Особенно в официальных документах.

Я спорить не стала. Просто над словами «попаданка триста семьдесят девять» дописала ручкой: Тагирова Альмира Альбертовна, а над строчкой, где говорилось, что аренда комнаты включает в себя завтрак, дописала «и ужин каждый день». Поставила подписи, заверив не только сам договор, но и каждое исправление и добавив «Исправленному верить». Опять вспомнила добрым словом въедливую бухгалтершу, которая доставала меня правильным оформлением всех исправлений в документах. Если бы я знала, что эти знания пригодятся даже в аду, я не рычала бы на нее каждый раз.

— Все, — подвинула ручку чертихе, — теперь вы… И не только в конце, но и рядом с каждым исправлением. На двух экземплярах…

Тетушка Берзила недовольно запыхтела, но подписи поставила там, где надо. Не спорила… Но ручку швырнула так, то стало ясно: моя продуманность ей не понравилась.

Я невозмутимо положила на подписанные договора шуршащий мешочек с деньгами и, придерживая его рукой, потребовала:

— А теперь пишите на обоих экземплярах: деньги получила в полном размере, претензий по оплате не имею…

Тетушка Берлиза зашипела, как закипевший электрический чайник. Но расписку написала, правда, подпись поставила только тогда, когда пересчитала все монетки и убедилась, что их там ровно столько, сколько надо.

— А теперь, — улыбнулась я, аккуратно складывая подписанный договор и пряча его в опустевший шуршащий пакет, — покажите мне комнату, тетушка Берлиза…

Сказала и сразу поняла: комнату-то надо смотреть до того, как договор подписывать! А вдруг она меня сейчас в конуру собачью поселит?