— До лодки я добегу за полчаса. Если переправлюсь через реку и побегу вдоль берега — это явно быстрее, чем грести против течения — часа три-четыре, если не останавливаться.

— Без сомнения, Тад — лучший бегун среди нас шестерых, да, пожалуй, и во всей армии Ролдема, — пробормотал Джомми, прикидывая в уме. — Значит, до генерала ты доберёшься ещё до заката. Если он отправит шестьдесят солдат на лодках ночью, они успеют сюда до рассвета. Так что нам нужно лишь задержать их здесь до завтра.

Он в последний раз выглянул за гребень, оценивая силы противника, и тут же пригнулся. Оказывается, наступление Салматера планировалось не там, где ожидал генерал, а именно здесь. Если вражеские силы прорвутся вглубь Оласко, найти их среди сотен островов будет так же сложно, как и выбить с занятых позиций. Но если удастся задержать их на этом берегу хотя бы на несколько часов…

— Как помешать им обойти нас? — спросил Джомми у Сервана.

Тот жестом велел остальным спуститься по склону и, оказавшись внизу, объяснил:

— Если они решат, что мы удерживаем только этот хребет, то попытаются обойти с юга. Значит, нужно создать впечатление, что у нас повсюду засады. — Серван вновь взглянул наверх. — Погодите-ка… — Пополз на локтях к гребню, внимательно изучил разворачивающиеся порядки салматцев и вернулся.

— Они всё ещё разгружаются, — сказал Серван. Взглянув на склоняющееся к закату солнце, он добавил: — Не знаю, собираются ли они форсированным маршем пересечь этот остров и закрепиться на том, вон там… — он указал на отдалённый остров, отделённый от их позиции широкой мелководной протокой, — или разбить лагерь здесь на ночь. Если они уверены, что их не обнаружили, могут и не спешить.

Джомми взглянул на Тада:

— Тебе лучше отправляться в любом случае. Скажи генералу, чтобы двигался сюда со всеми свободными силами. — Когда Тад уже собрался бежать, Джомми схватил его за рукав: — Эй, и скажи лодочной команде — пусть спускаются вниз по течению. Если салматцы начнут разведку с северной стороны острова, нашу лодку лучше не показывать. Пусть спрячутся где-нибудь.

Тад кивнул:

— Понял.

— И постарайся сам не угодить под пулю, — добавил Зейн.

Тад оскалился в ухмылке и без лишних слов бросился бежать.

Джомми повернулся к Сервану:

— Ну так как мы заставим их поверить, что там целая армия, если они решат двинуться?

Серван развёл руками:

Миранда очнулась от боли.

Над ней склонились две фигуры, что-то говорившие на непонятном языке. Даже если бы она знала эти слова, то всё равно едва разобрала бы их — её сознание было затуманено, и голоса звучали глухо, будто доносились из-под воды. Она лежала привязанной к какому-то столу, не в силах пошевелиться — лишь слегка повернуть голову.

Попытка вдохнуть полной грудью отозвалась резкой болью — лёгкие горели, словно ей не хватало воздуха. Она попыталась собрать мысли воедино, сконцентрировать энергию для освобождения, но что-то мешало сосредоточиться.

— Она приходит в себя.

Голос принадлежал Лесо Варену — теперь обитавшему в теле цуранийского мага Винтакаты. Узнать его она могла и без перевода.

Ближайший к ней человек наклонился и заговорил на цуранийском, но с незнакомым акцентом:

— Не двигайся. Сначала будет больно. Потом пройдёт.

Он выпрямился и обвёл рукой помещение:

— Это место пригодно для наших рас, но тебе потребуется время, чтобы адаптироваться.

— Чего… вы хотите? — с трудом выдавила Миранда, чувствуя, как каждое слово даётся с усилием.

— Позвольте мне объяснить? — Голос Варена раздался где-то на грани её поля зрения. Затем его лицо возникло прямо над ней. Он говорил на королевском языке, что явно означало — Варен не хотел, чтобы жрецы смерти дасати понимали его слова. — Всё предельно просто. Дасати — по-своему, раса детей. Представь себе миллионы двухлетних малышей, вооружённых острыми мечами, смертельной магией и одержимых желанием крушить всё вокруг.

— Но, как все малыши, увидев что-то сверкающее и красивое, они кричат: «Моё!» А миры Первого уровня реальности для них — самые яркие и желанные игрушки. Скоро тысячи этих рослых «детей» в доспехах хлынут через всю империю, выкрикивая «Моё! Моё!» — и убивая, грабя, сжигая… Восхитительная перспектива, не правда ли?

— Ты безумен, — хрипло выдохнула Миранда.

— Весьма вероятно, — согласился Варен. Он бросил взгляд на жрецов смерти и добавил: — Но по сравнению с ними я — сама рассудительность. Ты ещё будешь вспоминать наши беседы как блаженство, когда они возьмутся за тебя по-настоящему. — Обращаясь к жрецам, закончил: — Я закончил.