Вордам дал очень точные указания и ответил на несколько вопросов, но только на те, что касались быстрого и эффективного пути к торговцу Кастору. На многие вопросы он отказывался отвечать, откладывая их до встречи с Кастором, словно у него были причины для осторожности, не очевидные Пагу.

Город был великолепен. По мере приближения Паг разглядел, что камни темных стен слегка отражали свет, переливаясь цветами, словно масляная пленка на воде. «Может, в камне есть микроскопические кристаллы?» — подумал он.

Чем ближе они подходили к исполинским городским воротам, тем больше чудес открывалось взору. Камни были подогнаны так плотно, что стены казались монолитными. По человеческим меркам они возвышались на одиннадцать-двенадцать этажей.

— От какого врага они защищались? — спросил Паг.

— А может, им просто нравятся высокие стены, — ответил Накор, подходя к левой стороне массивного входа. — Вот что интересно.

Вместо традиционных ворот часть стены была убрана внутрь, поворачиваясь на петлях невероятной конструкции. Накор рассмеялся:

— Давно не закрывали, похоже.

Дерево какого-то вида выросло у стены, блокируя убранную секцию.

— Закрыть ворота теперь проблематично, — усмехнулся Магнус.

— Думаю, они найдут способ, — заметил его отец, входя в ипилийский город Шусар. — Приятно знать, что они миролюбивы.

— Или просто убили всех врагов, — вставил Бек.

Паг оглянулся на юношу и увидел, что тот вращает головой во все стороны, глаза широко раскрыты, а лицо расплылось в ухмылке.

— Мне нравятся эти люди, Накор, — заявил Бек. — Интересное и чудесное место.

Паг не разделял восхищения Накора странным складом ума этого юноши, но знал Бека достаточно хорошо, чтобы понимать: это максимально близкое к радости состояние, на которое тот был способен. Бек, казалось, существовал в перманентном состоянии обострённого восприятия, находя удовольствие во всём, что давало эмоциональный всплеск — будь то секс, насилие или красота. Паг в очередной раз задался вопросом, почему его будущее «я» настояло на включении парня в их компанию. Теперь фрагменты сложной мозаики начали складываться: из всех них Бек меньше всего дезориентирован и обеспокоен пребыванием в этом мире. Он буквально наслаждался происходящим, в то время как трое его спутников испытывали нарастающий дискомфорт и недомогание.

Если их появление и вызвало тревогу среди ипилиак, те мастерски это скрывали. Большинство, как заметил Паг, вообще не удостоило четверых людей даже взгляда.

Он вынужден был признать: если абстрагироваться от иномирной внешности, ипилиаки оказались поразительно красивой расой — высокие, почти царственной осанки, с плавными изящными движениями. Женщины были эффектны, хоть и не соответствовали человеческим стандартам привлекательности. Они двигались ещё грациознее мужчин, с почти соблазнительной лёгкостью, но, насколько мог судить Паг, совершенно естественно. На рынке мужчины и женщины перешучивались, обменивались приветствиями, явно существовала игривая сторона их общения. По всем параметрам, которые Паг мог оценить, они казались счастливым народом.

К тому времени, как они добрались до площади, описанной Вордамом, Паг уже ощущал стеснение в груди, одышку и начинал кашлять. Остальные, кроме Бека, тоже тяжело дышали. Паг остановился у фонтана, который поразил его своей красотой — кристаллическая конструкция с внутренней подсветкой, где струи воды, падая, ударялись о грани кристаллов, издавая гармоничные звуки.

— Вон там, — указал Паг, — лавка с красной дверью.

В это время через площадь проезжал отряд всадников в черных туниках с пурпурной отделкой, с белыми щитами за спиной. На головах у них были войлочные шляпы, а высокие сапоги с отворотами доходили до колен. Дерзкий вид завершали аккуратные бородки на подбородках.

Они гарцевали на своих странных лошадеподобных существах, и Бек рассмеялся, как ребенок:

— Ха! Интересно, они умеют сражаться?

Паг тут же насторожился, опасаясь, что юноша захочет проверить это лично, но, к облегчению, тот лишь с восхищением наблюдал за всадниками, разинув рот. Паг жестом подозвал остальных, и они направились к цели. По пути он окинул взглядом улицу, пытаясь понять, как местные жители обычно заходят в подобные лавки: стучат ли перед входом, ждут приглашения или просто входят.

Внутри лавка совсем не походила на человеческую: никаких прилавков, полок или даже изображений товаров. Вместо этого по полу были разбросаны подушки вокруг странного устройства с несколькими ткаными шлангами, увенчанного большой чашей.

Из-за бисерной занавески вышел ипилиак — высокий и худой даже по меркам своей расы. Его переливающийся всеми цветами радуги плащ менял оттенки при каждом движении. Он остановился, внимательно осмотрел каждого, затем произнес фразу на незнакомом языке. Не получив ответа, попробовал другой, и на этот раз Паг узнал кешианскую речь.