— Вы двое, — обратился отец Элиас к Таду и Зейну, — будете жить с Гранди.

Зейн и Тад переглянулись.

— А ты, Джомми, — продолжил аббат, — переезжаешь в комнату к Сервану и Годфри.

Джомми едва сдержал стон.

— Отец, может, сразу меня повесите?

Уголки губ аббата дрогнули в подобии улыбки.

— Привыкнешь. Привыкнете все, потому что с сегодняшнего дня наказание одного падет на всех шестерых. Если кого-то решат выпороть, получат все. Ясно?

Джомми потерял дар речи и лишь кивнул.

— Хорошо. Тогда собирайте вещи. Брат Кайнан уже получил списки новых размещений и не потерпит опозданий.

Трое кивнули, пробормотали:

— Так точно, отец, — и вышли.

В коридоре Джомми сделал два широких шага, замер, воздел руки к небу и издал звук, полный глубочайшего отчаяния:

— А-а-аргх!

Джомми распахнул дверь, и три пары удивленных глаз устремились на него. Гранди расплылся в улыбке, Годфри нахмурился, а Серван вскочил, будто сел на штык:

— Ты что себе позволяешь?!

Джомми нарочито медленно оглядел комнату и ответил с вызывающей усмешкой:

— Проверяю, туда ли зашел. — Затем сделал театральную паузу. — Ага, точно сюда.

Гранди, наблюдавший за реакцией старших товарищей, ухмыльнулся еще шире:

— Привет, Джомми. Что ты тут делаешь?

— Переезжаю, — заявил Джомми, разворачиваясь и втаскивая свой сундук. — А тебя переселяют вниз по коридору, к Таду и Зейну. Шевелись давай.

— Правда? — глаза Гранди загорелись.

— По чьему приказу?! — взревел Серван.

Джомми с усилием протащил сундук через порог:

— Кажется, отец Элиас его звали. Вы знакомы? Он тут главный.

— Кто?! — прошипел Серван.

— Отец Элиас, настоятель этого…

— Я знаю, кто он такой! — Серван выдвинул челюсть вперед и сделал угрожающий шаг.

— Ты-ты-ты, — Джомми поднял предупреждающе руку, — помнишь, чем в прошлый раз закончилось?

Серван замер, затем резко развернулся:

— Я разберусь! — и вылетел из комнаты.

— Приятной прогулки! — весело бросил Джомми вслед молодому дворянину, который грубо протиснулся мимо своего нового соседа.

— Тебе бы поторопиться, — сказал Джомми Гранди.

— Стой! — приказал Годфри.

Гранди замер в нерешительности, но Джомми ободряюще кивнул:

— Давай, иди. Всё в порядке.

Когда Гранди потянулся за своим сундуком, Годфри рявкнул:

— Я сказал сидеть!

Джомми сделал угрожающий шаг в его сторону:

— А я сказал — всё в порядке!

Годфри мгновенно опустился на кровать, округлив глаза. Гранди поспешно выволок свой сундук и скрылся за дверью, а Джомми занял освободившееся место. Он насмешливо оглядел Годфри:

— Значит, сидеть на кровати можно только по особому разрешению?

Годфри вскочил, будто его ужалили:

— Только когда дверь закрыта!

Джомми усмехнулся. Несколько минут напряженного молчания прервал возвратившийся Серван. Он грубо толкнул Джомми плечом и процедил Годфри:

— Придётся терпеть этого ублюдка.

Джомми спокойно закрыл дверь, подошёл к своей новой кровати, уселся поудобнее и с наигранным интересом спросил:

— Ну что, о чём будем беседовать, господа?

Миранда решительно шагала по коридору, не обращая внимания на удивлённые взгляды цуранийских магов. Достигнув двери в помещение, где хранился Талной для изучения, она вошла внутрь и увидела четверых Всемогущих Империи, склонившихся над артефактом.

— Вы его сломали? — без предисловий спросила она.

Аленка обернулся с едкой улыбкой:

— Миранда! Как ты прекрасна сегодня.

— Вы его сломали? — повторила она.

Он слегка развёл руками:

— Нет, мы не ломали его. В моём послании говорилось, что он внезапно перестал работать.

Миранда прошла мимо старого мага и его трёх коллег к пьедесталу, на котором покоился Талной. Ей даже не нужно было прикасаться к нему, чтобы почувствовать изменения. Это было едва уловимое отличие, незаметное для обычного восприятия, но… словно чего-то не хватало.