Так просто купить в киоске свежий номер журнала не получилось, уже успели разобрать, кажется, по всей Москве. Выручил Сергей Михайлович. У него в библиотеке Академии «Юность» выписывали, и он взял номер с обещанием вернуть через несколько дней. А я пообещал вернуть ему журнал в том виде, в каком взял, без жирных пятен и прочих рваных и помятых страниц.

Потом журнал у меня конфисковала Рита и тоже прочитала начало повести. По её мнению, первые главы были просто отпад. С этим я был согласен, всё-таки Павлов — писатель неплохой.

Встретился с Шумским, рассказал ему о разговоре с Вангой. Тот согласился с моим предположением, что речь шла о Брежневе.

— Насчёт этой Ванги у нас разные слухи ходят, — сказал Владимир Борисович. — Надо будет попробовать побольше разузнать, насколько у неё действительно провидческий дар, а то поговаривают, что это вообще проект болгарских спецслужб. Я посоветуюсь кое с кем, а вы пока и о Ванге, и о нашем разговоре забудьте. Если понадобитесь — я вас извещу.

— Кстати, я вам тут водичку волшебную принёс, — сказал я, доставая из сумки трёхлитровую банку. — Непростую, заряженную, я её называю «живой». Пейте для профилактики по стакану в неделю. И супругу можете угасить. Ну и сына, пусть он молодой и здоровый — тоже не помешает. можете поить. А как закончится — ещё передам. Кстати, как здоровье Виктора?

— Тьфу-тьфу… В юридический институт в Саратове поступил, а туда хилых не берут. Как я и говорил, мечтает пойти по стопам родителя.

Но на первом месте у нас были учёба и работа. У Риты последний, 6-й курс. Вроде особого напряга не должно быть, за исключением всеми ненавистного научного коммунизма, тем более Симонян со своей марксистко-ленинской философией уже тянет срок, навредить не сможет.

Надеюсь, будет трудиться со мной в одном медучреждении. Ну а я параллельно работе в больнице продолжал корпеть над кандидатской. Тем более мой научный руководитель — декан факультета Юрий Александрович Тихонов — предложил в начале следующего года устроить апробацию диссертации. Материалов много, все систематизировано, это станет своего рода тестом на готовность. А ещё через три месяца, если всё пройдёт нормально, можно будет и защищаться.

Нашёл время встретиться с профессором Лариным. Рассказал ему о своих экспериментах с водой, и предложил отведать «живую». Герман Анатольевич, ни секунды не сомневаясь, выпил налитый до краёв стакан, пожевал губами, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом выдал:

— Батенька, только что я сбросил словно бы лет пять, а то и десять. И это всего от одного стакана!

— Я и зарядил её как следует, специально для вас. Обычно я поменьше энергии расходую. Особенно когда в Собиновской ЦРБ работал, там мы её вёдрами в колодец заливали. Вот думаю, нужно, кстати, их навестить, что ли, ещё несколько вёдер зарядить, чтобы им хотя бы на месячишко хватило. Эффект плацебо — вещь тоже неплохая, но злоупотреблять верой в несуществующее лекарство тоже не стоит.

— Это верно, энергию нужно расходовать с умом… Да-а, взвалили вы на себя ношу, молодой человек. Понятно, что это всё ещё официально не утверждено в кабинетах Минздрава, но думаю, за этим дело не станет, если сам Кузнецов — а я шапочно с ним знаком, но слышал о нём немало — с вами в одной связке.

Стоило помянуть чёрта… Конечно, главврачи ЦРБ не чёрт, а скорее ангел, но это уж такая присказка. В общем, тем же вечером он дозвонился мне на домашний:

— Как отдохнули, коллега?

— Вашими молитвами, Пётр Евдокимович. А у вас как там дела?

— Ну как сказать, — вздохнул Кузнецов. — Благодаря вашей чудесной воде койко-день заметно снизился, пациенты довольны. Правда, немного уменьшилась лечебная эффективность «живой воды». Всё-таки не мешало бы повысить концентрацию. А во-вторых… Начальство проблем доставляет. Тут во Владимире узнали, как здорово лечиться в Собинке, и прикатил 1-й секретарь обкома с больными почками. Неделю полежал, почки реально вылечил, поблагодарил коллектив и уехал. После чего началось нашествие чиновников и прочих блатных. Короче, скорее всего у нас отберут новый корпус и туда будут госпитализировать чиновников и членов их семей районного и областного масштаба Владимирской области. А простые пациенты будут ютиться в старых корпусах. И что прикажете с этим делать?

— М-да, задачка, — протянул я. — Давайте я к вам в это воскресенье подъеду на своей машине, может, даже с женой, чего ей одной дома сидеть. Прокатимся, так сказать, по местам боевой славы. У вас, надеюсь, никаких особо планов нет на это воскресенье?

— Для вас, Арсений Ильич, — прочувственно сказал он, — я свободен всегда.

Рита не отказалась по старой памяти съездить в Собинку, так что вояж состоялся, если можно так выразиться, по обоюдному согласию. Встретил нас Кузнецов в своём рабочем кабинете как дорогих гостей. Сразу же был организован чай, и даже предложено по 100 граммов коньяка, но я был за рулём и вежливо отказался, да и Рита не стала пробовать спиртное. За чаепитием мы и перешли к деловой беседе.

— Предлагаю не пополнять колодец заряженной водой, — сразу огорошил я главврача.

— То есть?

— Через месяц-другой это будет обычная колодезная вода. Ещё немного поработает эффект плацебо, и чиновничья лавочка сама прикроется. А для нужд реанимации и особо тяжёлых случаев я заряжу несколько литров «живой» и «мертвой воды». Будете расходовать её дозированно, точно зная, что она помогает. Хотя, конечно, рак в последней стадии она вряд ли вылечит, но, быть может, продлит жизнь приговорённому пациенту.