Надежда хоть и удержала бесстрастность на лице, но сама чуть не запрыгала от предвкушения.

— Не хотите на тех же условиях, что при батюшке, ко мне пойти? — спросила нейтрально, — работы правда много будет и заказов, но вы же мужчины не простые, справитесь, я думаю?

32. Интерлюдия. Царский дворец.

Москва. Кремль. Личные покои Государя.

Не прибранный, и еще несколько сонный, Николай Васильевич вышел из комнаты для умываний и небрежно откинул влажное полотенце в сторону.

— Ну, что Левушка, тебе не спится-то, что ты с самого раннего утра ко мне в покои ломишься? — беззлобно буркнул он, заметив грузного, чуть седого на висках, но еще довольно моложавого на вид посетителя, ожидавшего его в кресле, — ну, что нового в Москве происходит? Чем порадуешь? Рассказывай, раз пришел, — хмыкнул он насмешливо.

Лев Борисович Лесников, подпрыгнувший в тот же момент, как царь вошел в покои, довольно ловко, для такого крупного тела, склонился в уважительном поклоне, но тут же выпрямился и вытянулся, словно по стойке смирно.

Озабоченно нахмуренное лицо его тут же приняло благостное выражение.

— Ваше Величество! Мне сказали, что вы изволили встать уже, лишь, поэтому я позволил себе смелость, побеспокоить вас, — отчитался он без грамма раскаяния в голосе, — потом-то вас и вовсе по всему дворцу выискивать придется, да от дел государственных отвлекать.

Царь закашлялся от неожиданности и завуалированного упрека, хмыкнул и посмотрел на старого друга с насмешкой.

— Ох, доболтаешься ты когда-нибудь, — покачал головой неодобрительно, — укоротят тебе язык на целую голову, ну да ладно, добрый я сегодня, докладывай, что там у тебя, — разрешил, отпуская притихшего в углу камердинера.

Посетитель подождал, пока дверь за слугой захлопнется и выдохнул довольно.

Государь улыбнулся в ответ понятливо, потянулся за тонким, вышитым светлыми узорами халатом, и махнул на ближайшее к гостю кресло.

— Да ты присаживайся, Лев Борисович, — посоветовал со смешком, — в ногах правды нет, видимо где-то чуть выше она осела, а то и вовсе заплутала с ночи.

Гость улыбнулся старой, незамысловатой шутке царя и друга в одном лице и, с удовольствием опустился в облюбованное ранее кресло.

— Фух! Ну и задал ты мне задачку, Николай Васильевич, это надо же, как гончей бегать по Москве и следить за странной, непонятной девчонкой, — посетовал он недовольно, — узнает кто, так Единый мне в свидетели — засмеют же!

Царь хмыкнул насмешливо, покачал головой и, справившись с поясом на одежде, с комфортом устроился на разворошённой кровати.

— Можно подумать, ты Лев Борисович сам бегал за ней, — приподнял он уголок рта в полуулыбке, — ясно же что людишки слежкой занимались, а ты лишь сливки с задания снимаешь, да жалуешься, чтобы цену набить.

Гость засмеялся, вовсе не расстроенный, что его поймали на "горячем" и покивал головой согласно.

— Твоя правда, Николай Васильевич, люди мои слежкой занимались, — согласился легко и непринужденно, — но направлял-то их кто? Без контроля эти олухи и зад почесать поленятся.

Царь хмыкнул по привычке, видимо разговор тот был не первый уже, но спорить не стал, а просто поторопил собеседника.

— Ну, давай, Левушка, не тяни уже. Мне сегодня ещё с Франкийским послом встречаться, а он, сам знаешь, та еще сволочь. Пока все жилы не вытянет, не отстанет, — посетовал недовольно, — а тут еще и Алексашка мой взбрыкнуть решил. Не хочу, говорит на этой лошади франкийской жениться, хоть убейте меня. Вот и что делать-то теперь? Девка, конечно страшна как самый истинный грех прародителей, но договор-то мы подписали почти, да и условия для торговли очень уж заманчивые — никак невозможно отказываться.

Государь вздохнул расстроено, а Лев Борисович поддержал его — покивал головой согласно и задумчиво.

Пару минут мужчины обсуждали, как убедить царевича, что брак с франкийской принцессой, будь она хоть трижды страшнее лошади, очень нужен и выгоден государству, но так к единому знаменателю и не пришли. Зато разговор снова перетек к барышне Иворовой.

— Да ты, что? Говоришь, две фабрики за месяц приобрела? Занятно. Хватка у нее, что у голодной акулы. Надо бы приглядеться к барышне, чтобы черту не перешла, да не натворила чего непоправимого, — покачал головой Николай Васильевич.

Лев Борисович ухмыльнулся многозначительно.

— Также, слышал я, что Надежда Константиновна магазином, который раньше батюшке ее принадлежал, заинтересовалась, — сообщил он словно в никуда, — а еще, что-то подсказывает мне, что и тут девочка с пустыми руками не останется. Больно круто уж взялись за него неизвестные.

Государь прищурился заинтересовано.

— Это тот большой, что Стригин к рукам прибрал что ли? — уточнил насмешливо.

— Точно, — Лев Борисович тонко улыбнулся и кивнул согласно, — а еще слышал, что в магазине этом приведения завелось внезапно, отчего все арендаторы бегут, даже про товары, забыв, — добавил ехидно, — в общем, не удивлюсь, если вернется эта недвижимость к законному владельцу, а Стригины с пустыми руками останутся.