Советник замолчал, глядя на царя, ожидая реакции на новости, а тот подумал мгновение и хмыкнул, но серьезно, не насмешливо как обычно.

— Да, не ожидал. Сильна девка, — покачал головой непонятно — то ли осуждающе, толи одобрительно, — не зря она меня так заинтересовала.

Лесников дернул плечом недовольно — видимо, не согласен с Николаем Васильевичем был, но спорить с царем не решился.

— Чувствую, хлебнем мы с этой барышней еще, — посетовал хмуро, — не проще ли было замуж ее выдать, да забыть об этой истории. Не женское это занятие все же, чтобы барышня, да еще такая молодая, делами мужскими занималась.

Николай Василевич не ответил, усмехнулся, дернул за шнурок, вызывая слугу, и приказал подать завтрак на две персоны в комнаты.

— Не проще, — сказал, как отрезал он, когда слуга низко кланяясь, вышел из покоев, — во-первых, девчонка мне понравилась, а во-вторых давно пора всколыхнуть это болото с зажравшимися боярами. Ты слышал, как они возмущались, когда я дал право этой Иворовой, самой выбрать мужа?

Советник задумался, ухмыльнулся и кивнул согласно.

— Да, знатно они всполошились, — подтвердил рассеяно.

— Вот! То- то же и оно! — отзеркалил улыбку царь, — пусть теперь задумаются о последствиях — может хоть о собственных интригах забудут на время, а то ни времени, ни сил уже нет, в хитростях их разбираться.

Лев Борисович открыл рот для возражений, но тут дверь открылась, и вошли несколько слуг с подносами.

Подождав пока тарелки и блюда расставят на столе, Государь отослал всех небрежным взмахом руки и самолично положил на тарелку кусок сочной, розоватой, с белыми прожилками буженины.

— Знаю, что проблемы девчонка Иворова доставит еще, — согласился он несколько неожиданно, чем ввел собеседника в кратковременный ступор, — но пока мне вся эта ситуация на руку, а потом видно будет. Присоединяйся Лев Борисович, чего ты там завис то в углу?

Лесников вздохнул, тяжело поднялся из мелковатого для его грузного тела кресла и прошел к столу, где с удовольствием и завидным аппетитом завтракал Государь.

Молча налив себе кофейный напиток с большим количеством горячего молока он опустился на изящный, резной стул напротив Николая Васильевича и неодобрительно посмотрел на собеседника.

— Ты же понимаешь, Государь, что привлек лишнее внимание к девочке? — вроде и спросил, но скорее подытожил ситуацию Лесников, — мало того, что за ней как за желанной добычей теперь охота усилится, так еще и недовольные бояре могут захотеть устранить ее, чтобы остальным женщинам на такие вершины неповадно лезть было. Не проще ли ее все же замуж было выдать? Пусть не за Болотникова, так за того же Вольского. Он-то глава Рода теперь, так что девочка и не теряет ничего. Вроде и статус бы сохранился и два рода в один слились бы — уже неплохо. А еще, если под присмотром боярышня окажется, то все меньше слухов, да домыслов по Москве растечется. Не время нам, Николай Васильевич, боярские рода дразнить. Как бы не аукнулось нам это право выбора потом.

Лев Борисович отхлебнул из чашки остывший напиток и беспокойно посмотрел на Государя.

Царь на слова советника вроде задумался, но упрямая складка на лбу не давала шансов, что-то изменить. Через минуту Государь фыркнул недовольно.

— Поздно, что сделано, того не изменишь, — сказал он сердито, — справимся как-нибудь. А по поводу ожидаемых проблем у девчонки — не моя забота. Она, судя по всему, девка ушлая — выкрутится как-нибудь. Да и интересно мне стало, чем вся эта история закончится — неужто и вправду Род поднять сумеет? Тут не жалеть о принятых решениях надо, а подумать не мешает как использовать ее, да самим в убытке не остаться.

33. Интерлюдия. Морозовы

Морозов Леонид Григорьевич раздраженно ходил по шикарно обставленной гостиной и озабочено хмурил брови.

— Ну, где там этот Мережский? — сердито рыкнул он на зазевавшегося слугу, что расставлял хрустальные бокалы в резной, украшенный позолотой буфет-витрину.

Уже не молодой мужчина испугано вздрогнул, поклонился как можно ниже, и залепетал унижено, — послали ваша светлость. Как вы приказали, так сразу и послали за ним Кузьму с коляской.

Глава рода Морозовых фыркнул и нахмурился недовольно.

— Не торопится, что то Витюша, — сам себе пробормотал он, — видимо проучить гаденыша придется, чтобы не расслаблялся.

Слуга, испугано сжался, хотя слова и не к нему относились и, не разгибаясь, попятился на выход.

Додумать меру наказания для нерадивого подчинённого глава не успел. Створки двери распахнулись и в зал, быстрым шагом вошел Виктор в сопровождении старшего сына Леонида Григорьевича от первой жены, той, что стала мешать, и которую он выгнал с позором за придуманную измену.