Бедные дети. Лана тронулась щеки маленькой девочки, ей было лет пять. Рыженькая, с бледными веснушками и аккуратненьким носиком. Девочка не отреагировала, но продолжала следить за Ланой своими пустыми холодными глазами. Щеки ее были теплые. Лана не знала, почему она это сделала, может, чтобы убедиться, что это живые люди, а не манекены.

Лана заботливо собрала ее растрепанные по плечам и лицу волосы в пучок. Она огляделась в поиске чего-то подходящего, потом вспомнила, что у нее самой волосы собраны в две резинки. Одной из них и завязала волосы девочки. Лицо точно было знакомое, особенно теперь вблизи и с собранными волосами.

– Вспомнила!
– воскликнула Лана.
– Данила присмотрись, ты точно не узнаёшь ее?

– Если она напоминает тебе кого-то из твоих знакомых, то вряд ли. Я даже первоклашек не знаю.

– Внимательнее приглядись, - настаивала лана.
– Ты точно ее видел.

Данила вгляделся в девочку.

– Ну…рыжая девочка, - пожал он плечами.

– Вспомни остановку, нет, вспомни сегодняшний утренний автобус.

Данила напряг память.

– Я ехал стоя...- вспоминал он, подняв глаза кверху, - …передо мной сидели двое мальчишек из средних классов. Впереди помню… женщину, она всегда садится с моей остановки, а рядом…кто еще был то…

– Нет… - прервала его Лана.
– Т ы плакаты видел в автобусе?

– Не, в автобусе не было плакатов, кажется. Мне было скучно, я ехал стоя и читал инструкцию, как разбить стекло молотком. Еще был схема проезда и…точно! На двери была изображена…- Данила опустил глаз на девочку.
– Она…

– Вот именно!

– Может, похожая девочка, - неуверенно пробормотал Данила, все еще вспоминая детали плаката.

– Это точно она. Мы оба ее по отдельности признали. Я еще до этого видела свежие листовки на столбах вчера вечером.

– Если это она, то что она здесь делает?

– Что-что, - раздраженно отозвалась Лана.
– Ты объявления-то читаешь? Они считаются пропавшими. Та девочка, как же ее звали, Соня или…в общем, не важно. Этих детей похитили! Теперь понимаешь, в каком они состоянии? Они же сидят тут в плену, в доме с заколоченными окнами, в темноте, в ужасном состоянии.

– Это же вроде дети той женщины, - пробормотал Данила.

– У них вообще есть дети? Эти старухи вымирают, своих детей нет, вот и похищают чужих! Сам видел, как они на нас реагировали. На рынке, на площади - нигде не было детей!

– Ну как же, - пытался найти объяснение Данила.
– Кем бы они были, они же женщины, рожают, не из яиц же вылупляются. Дети наверное в садики и школу в это время ходят. И поэтому их возмущало, что мы прогуливаем в учебное время.

– Ну какие садики!
– завыла Лана.
– Видимо, ты сам недавно из сада выпустился. Так и спроси свою АльВанну, чьи эти дети. И не видела ли она в нашем городе эту девочку. По любому, раз учительница, замечала плакаты.

– Вот и спрошу, - обиделся Данила.
– Но причем тут она. Она этих детей здесь в глаза не видела, их же привели, когда АльВанна уже ушла.

– Удивительно, почему она выбрала этот дом? С заколоченными окнами, и тут как совпадение, еще других детей приводят, - ядовито ехидничала Лана.

– Так заброшенный, потому и выбрала. Откуда она могла знать, что сюда еще кто-то придет.

– Твоя слепая вера в святость твоей учительницы меня пугает. А я тебе ничего плохого не сделала, так ты меня во всех грехах обвинил.

– Я же извинился! И АльВанна тоже ничего плохого не сделала. Помогает, как может. А ты все недовольная.

– Потому что я не верю ей. Мутная она. Что здесь делает, непонятно, и что за место не объясняет. Так что ты как хочешь, а я пойду.

– Куда пойдешь?

– Предприму попытки улизнуть незаметно, а не ждать пока твоя АльВанна заявится со всем ковеном.

– С чем?

Лана не ответила.

Она наклонилась к девочке и шепнула:

– Я приведу помощь! Скоро ты будешь дома.

Лана поправила свою тесную рубашку и серьезно посмотрела на Данила и спросила:

– Ты точно со мной не пойдешь?

– Не уходи, пожалуйста.

– Ты боишься выходить наружу?

– Мы же обещали подождать…

Он действительно хотел остаться здесь не только потому, что обещал это своей учительнице, но и опасался, вдруг вокруг и правда ведьмы. Сотни стояли на площади, куда Лана собирались и среди них та ужасная старуха, его личный демон. Поэтому, он мог найти любые отговорки, чтобы не пойти туда.

– Данила, скажи честно, ты мне веришь?

– Да, но Алевтине Ивановне тоже.

Лана вздохнула. Наверное, своей родной учительнице он верит больше.

– Хорошо. Это твой выбор. Может и так. И Алевтина Ивановна выведет тебя из этого злополучного места в целости и невредимости. Пусть все хорошо сложится. Прощай.

Сказала она грустно. Потом опомнилась, что последнее прозвучало слишком печально, и добавила:

– Встретимся в городе.

– Ты хорошо подумала?
– жалобно спросил Данила, прося глазами остаться.