– Как вы попали в лес?

А вот с этим было трудно. Лана не могла придумать, что сказать. Но и по правде она не знала как попала в лес. Еще ее слова могут передать инспектору. Никому нельзя доверять.

– Я не знаю, - честно ответила она.
– В тот день я себя неважно чувствовала.

– Ты не помнишь дороги?

– Помню только, что мы очень долго шли. Пошли к реке перешли мост, а потом еще куда-то, пока окончательно не заблудились.

– Вы дошли до леса дотемна, правильно понимаю?

– Мы долго ходили по лесу, деревья стали нашими единственными спутниками. Забрели в самую глушь так, что вечерний свет медленно таял, и вокруг воцарилась полная темнота. Я была усталая, голодная и дрожала от холода, а вокруг слышались шорохи, тихие и зловещие, словно лес шептал. В эти мгновения мне вдруг вспомнились ведьмы, которых я слышала в детских сказках. Когда меня наконец нашли и вывели из леса, страх сковывал меня.

– Хорошо, - спросила меня одна из женщин.
– Как ты думаешь, там были ведьмы или нет?

– Нет, - Лана потупила глазки.
– Теперь я точно понимаю: никаких ведьм там не было. Никто нас даже не трогал. В темноте и в одиночестве среди зловещих силуэтов ветвей деревьев и не в такое поверишь. И порезы на руке – это я среди деревьев бегала, и ни одного укуса ведь, или что там говорят в страшилках. Мы просто бежали, кричали, а, когда встретила людей, нашедших меня, я даже их испугалась и говорила бред. Потом мы говорили с дедом. Мама подслушала нас. он рассказывал мне о ведьмах. И я, не отошедшая от вчерашней страшной и утомительной ночи, снова поверила в эти ужасы. Боже, мне так стыдно! Еще я это на полном серьезе рассказывала и вам, и следователю.

Лана прикрыла лицо руками. Она покраснела. Ей правда было стыдно, но не перед психиатром, а перед дедушкой. Получается. она его выставляет в плохом свете. Лана мысленно попросила у него прощения.

– А Данила? Вы всё это время были вместе с Данилой?

– Мы вошли в лес вдвоём, но потом... да, потом мы заблудились и потеряли друг друга. Мне казалось, что его поглотил лес и вся нечисть, живет в нем.

На сердце стало горько. Она действительно его там потеряла. И теперь не знает даже путей как его найти.

– А что он говорил, когда вы были вместе? Говорил про ведьм или нет?

– Нет, Данила не говорил об этом. Я лишь рассказала ему историю, которую поведал дед, и больше мы не обсуждали.

– Думаешь, Данила всё ещё в лесу?

– Да, я искала, старалась найти его среди. Я кричала, зная, что он где-то там, в этом непроходимом лесу, затерянный. Но в глубокой ночи мы сильно оторвались друг от друга.

– Как получилось, что вы разошлись?

– Это я, это я все виновата, - вновь начал себя винить Лана.
– Я испугалась шорохов, теней, фантазия напрочь разыгралась, я убежала.

– Ты ни в чем не виновата. Сейчас идут поиски. Я рада, что ты была сегодня честна и откровенна со мной. Какие чувства ты сейчас испытываешь?

– Не знаю. Я чувствую спокойствие, но всё равно беспокоюсь о Даниле. И, если честно, я рада, что освободилась от этих наваждений. Это всё ерунда, и мне немного стыдно, что я так думала.

– Тебе не должно быть стыдно. Всегда нужно говорить честно о том, что ты чувствуешь, что видишь. Даже если это кажется совершенно безумным, возможно, в этом есть капля истины.

– Я же у вас уже была на допросе, - раздраженно, надув губки, бросила Алевтина Ивановна.

Ее привезли на участок, сразу после школы.

– Где вы были пятницу, первого ноября утром?
– начал инспектор, не отвлекаясь от цели.
– Директор подтвердил, что вас не было на первом уроке, и она передала, что вы участвовали в поисках пропавшего мальчика.

– Да, - ответила она будничным голосом.
– Мы всю ночь искали, я был вымотана и поэтому не пришла на первый урок.

Инспектор наклонился чуть ближе.

– Можно знать, в каком поисковом отряде вы были?

– Я не была ни в каком отряде, - произнесла учительница, нервно закусив губу.
– Мы сами, группой неравнодушных граждан, собрались и искали.

– В какой именно группе? Какую территорию вы обыскивали? Вчера было несколько групп, которые объединились.