Шрифт:
– Да, так и было.
– Вы не упомянули, что направили его рентген снимок зубов?
– Если не упомянула, значит не отправляла.
– Точно? Может на какие-нибудь другие процедуры?
– Думаю, нет. У меня нет карты под рукой, но я вам все сообщила на допросе.- немного раздраженно ответила врач.
– Могу даже еще раз, чтобы у вас не оставалось ко мне вопросов, пойти и посмотреть записи в карте пациента.
Через несколько минут она снова подошла.
– Как я и говорила. Я пишу, что у него все зубы абсолютно здоровые, есть жалобы от матери на нестандартную форму коронки. В рекомендациях пишу только "наблюдение, соблюдение гигиены, повторный прием через полгода". И да, для того, чтобы отправить его на рентген снимок зубов показаний не было.
– Понял, спасибо.
Инспектор повертел карандаш в руках. Пока никаких зацепок.
Теперь они искали записи из камер наблюдения по новому маршруту. Им удалось только найти запись видео на соседней улице. Юноша вел Данилу за руку, мальчик явно рыдал. В течении нескольких часов они пытались определить начало их маршрута, опрашивали местных, заходили в магазины, но других сведений им не удалось раздобыть.
Он прочертил маршрут от стоматологии до того района, где отметился на камерах Данила вместе с юношей. Это было в сторону дома мальчика, но на пару кварталов ниже.
Инспектор листал отчёт с показаниями Ланы, которые она давала в первый день.
Меня не проведешь
– Здравствуй, Лана, - произнесла женщина с мягким, но уверенным голосом.
– Меня зовут Елена Дмитриевна, я заведующая этой клиникой, и я буду твоим лечащим врачом.
Лана почувствовала легкое сжатие в горле. Мысли о прежнем враче, с которым она, казалось, успела наладить контакт, пронеслись в голове, вызывая смутные ощущения тревоги.
– А куда делся мой другой врач?
– спросила она, стараясь не выдать волнения.
– У него есть другие пациенты, - ответила Елена, внимательно изучая её лицо.
– Я, как профессионал с многолетним опытом, сама буду заниматься с тобой.
Лана вдруг охватила недоумение. Вчера она была почти уверена в своей выписке, и теперь ей снова необходимо было доказывать свою «нормальность». Расстраивающее ощущение нарастало; ей казалось, что ей снова придется бодаться с заведующей.
– Мне сказали, что я вроде как здорова и могу выписаться, - произнесла она, стараясь звучать уверенно.
– Мы тебя ещё немного понаблюдаем, - бесстрастно ответила Елена.
– Я бы хотела встретиться с родителями. Могу посещать ваши занятия, - попыталась Лана ухватиться за надежду.
– Нет, мы ведём наблюдение только в условиях стационара. А визит родителей должен быть заранее согласован, - пояснила Елена, её голос оставался спокойным, но твёрдым.
– Мы всё-таки психиатрическая клиника, а не обычный санаторий. Я думаю, ты сможешь увидеться с ними на выходных.
– Я что, в тюрьме?
– с недоумением спросила Лана.
– Нет, ты здесь абсолютно свободна, - ответила Елена, и в её голосе возникло чуть больше теплоты.
– Можешь писать, рисовать, гулять и даже петь. Я буду с тобой общаться, проходить терапию и диагностику.
– Мне кажется, диагностик уже провели достаточно, - заметила Лана с легким вызовом.
– Здесь возникли некоторые вопросы, - медленно произнесла Елена.
– Именно поэтому я взяла тебя на курирование. Не бойся, ничего страшного не будет; я буду задавать тебе вопросы лишь о твоём опыте.
– Знаете, я уже всё рассказала и не собираюсь повторяться, - отрезала Лана.
– Но, возможно, есть что-то новое. Ты ведь могла что-то вспомнить о феях и ведьмах, - вкрадчиво спросила Елена.
– Нет, я же сказала, что это были всего лишь мои выдумки. В ту ночь я испугалась и подумала, что это злые ведьмы. Но сейчас я совершенно спокойно понимаю, что это всё был бред. Никаких ведьм и фей не существует.
– Бред? Но это тоже серьёзно, - возразила Елена.
– Не совсем бред. Просто моё воображение разыгралось.
– Ты была вполне адекватной, - заметила Елена.
– Когда говорила об этом…
– Вы же не думаете, что я серьёзно в это поверила?
– с неким грустным смехом передала Лана.
– Я просто была напугана. Теперь я понимаю, что это было смешно.
– На самом деле ничего смешного нет, - ответила Елена спокойно, но с настойчивостью.
– Мы не знаем, что произошло с тобой и где ты была. Все твои слова нам важны, и за правдивость мы принимаем только твой опыт.