Шрифт:
Её глаза забегали, и женщина почувствовала, как пульс в ушах ускорился.
– Я была…в западном лесу, - дрожащим голосом призналась она.
– Да, там была основная масса людей той ночью, сотня. если не больше - заметил инспектор, пристально следя за её реакцией.
– Да, нас было много.
– подтвердила она.
– Хорошо, - продолжил инспектор, откидываясь на спинку стула.
– С кем вы были? Вы же, наверное, с кем-то общались? Какие свидетели могут подтвердить, что вы были там?
– Я... не могу сказать, - произнесла она, дрожащим голосом.
– Я не запомнила ничьих имен... Мы особо не разговаривали, были поглощены поисками.
Инспектор сделал заметку в блокноте, а потом произнес:
– Вы сказали, что никогда не видели раньше девочку Лану. Но ведь как раз в том лесу её и нашли ночью.
– Да…я как раз ушла, - призналась женщина, спотыкаясь о собственные слова.
– Уставшая. Весь вечер на ногах в поисках, и полночи… Я уехала домой до того, как девочку нашли.
– У меня есть списки всех добровольцев, - холодно он продолжил.
– Все поисковые отряды, включая всех добровольцев, составляют списки, чтобы никого случайно из участников не потерять. Среди них вас нет.
Слова он произнес, как выговор, без тени сомнения.
А её лицо побледнело, и она сглотнула, как будто у неё в горле стоял ком.
– Наверное, я забыла отметиться, - тихо произнесла она, но и сама понимала, как это звучало неубедительно.
– Я была так взволнована. Бедный Даниил! Какие списки, какие имена, я вообще не на том была сосредоточена.
– Значит, свидетелей у вас нет.
Тишина в комнате повисла, как невидимая нить. Учительница сидела в нервно покачивая ногой. Свет лампы отбрасывал жесткие тени на её лицо, придавая ей вид изможденной и испуганной. Глаза сужены, губы сжаты в тонкую полоску, острый подбородок. Она уже не выглядела такой хорошенькой, как при первой встрече.
Снимок
Зачем Алевтина Ивановна выдумывает, что она присутствовала на поисках Данилы? Она явно что-то скрывает.
Что вы сделали с моей информацией? в его в голове сидел образ хрупкой маленькой девочки заточенной в стенах серой палаты.
С Алевтиной Ивановной явно было что-то не так. Даже если в этот день она не была в поисках, зачем она так сказала? Допустила оплошность?
Она сказала, всю первую половину дня находилась дома одна. Хотя при первом допросе, утверждала, что весь день. А сегодня говорит, что вечером выехала на поиски. Якобы, когда поступило сообщение о пропаже Данилы и вечером люди начали собираться на поиски, она примкнула к одному из отрядов.
Как ни днем не мог никто подтвердить, что она была дома, так и вечером.
Про вечер она допустила оплошность, еще до допроса сказав директору о поисках.
Пётр Степанович уже запросил личное дело учительницы. Она исправно работала в школе уже несколько лет без каких-либо нареканий. Жалоб от родителей, конфликтов с учителями никогда не было. Образцовой добросовестный сотрудник.
Ни к чему было прикопаться. Но с ней было явно что-то не так.
Инспектор задумался и вновь полистал бумаги с показаниями Ланы.
Ведьма!
– усмехнулся он, вспоминая слова Ланы. Ещё в ведьмовстве она обвиняла стоматолога. Возможно к ней тоже стоит присмотреться. Может тоже обнаружатся несостыковки.
"Ей наверное понравились его зубы. Она ещё сделала снимки и сказала, что все они хорошие, здоровые и целые и поэтому наверное решила себе забрать" читал он записи.
Инспектор достал из папки другие записи, поискал там что-то.
На минутку задумавшись, набрал номер.
– Городская детская стоматология, - отозвалось на том конце провода.
– Здравствуйте, это инспектор Селиванов, можно к телефону Ольгу Дмитриевну?
– Да. Сейчас я посмотрю, если свободна.
Через пару минут другой женский голос ответил:
– Здравствуйте! Я вас слушаю.
– Это инспектор Селиванов. Мы недавно общались с вами насчет пропавшего мальчика Данилы.
– Да, я помню.
– Вы сказали, что он на приёме был у вас недолго, минут двадцать.
– Да.
– Вы сказали, что он был абсолютно здоров и после консультации вы сразу отпустили его.