Шрифт:
Все вокруг пьянели и бесились все отчаянней, как будто завтра и вовсе не наступит. Аки допила свою кружку и оставила ее подальше. Все, на сегодня хватит, а то ее уже укачива…
— Нет, так не пойдет! — появилась рядом развеселившаяся Саша. — До дна, моя хорошая, до дна. А потом танцевать!
И наполнила кружку Аки до краев.
— Александра Александровна, как вы можете?! — охнула Аки, пытаясь отмахнуться от назойливой подруги. — Завтра же у нас снова тренировки!
— Пожалуй ты права, — прижала пальчик к подбородку Айвазовская. — Подумаю об этом завтра. А сейчас я хочу увидеть, как вы выпьете эту кружку…
— Нет, хватит! — легонько оттолкнула стакан Аки. — Лучше посмотрите на Илью. Вам не кажется, что он…
— Дай парню отдохнуть, Аки, — покачала головой Саша. — Он за весь день с нами намучался на неделю вперед. Эх, повезло нам с ним — с таким лидером мы в Амерзонии не пропа…
Вдруг у Ильи из носа потекла струйка крови.
— Так и знала! Допрыгался! — охнула Аки и, разлив пиво по барной стойке, бросилась к парню. — Илья Тимофеевич, у вас кровь!
Но он и бровью не повел. Сидел, уставившись в блестящие глаза того странного типа, как будто пытался пронзить его взглядом. Тот отвечал ему взаимностью. Их руки легонько дрожали.
Аки вытащила платок и попыталась вытереть Илью, но тут из второй ноздри брызнуло вдвое гуще.
— Мама! — пискнула Аки, и вдруг хрен напротив тоже замироточил. Вот только хлестало у него не только из носа, но еще из ушей.
Он ощерился — и изо рта брызнула кровь!
— Нет, вам обоим уже хватит! — сказал бармен и попытался отнять кружки, но что Илья, что тип напротив судорожно вцепились в них мертвой хваткой.
Тут головы забулдыг одна за другой начали поворачиваться к ним. Кто-то протяжно закричал. А эти двое знай себе сидели друг напротив друга с таким видом, будто пытались взорвать мозг друг друга на расстоянии.
Кровь закапала на пол.
Глава 17
Морда Марлинского весь вечер мозолила Эдуарду Рощину глаза. А еще палец, на котором положено сверкать родовому перстню — он постоянно чесался!
Пусть Эд уже четвертый день носил подделку, чтобы не опозориться перед отцом, но без родового перстня аристократу никуда. Это его честь и гордость, пропуск и гарантия соблюдения аристократических прав. Если он облажается в споре, то перстень попадет в руки Марлинскому и тогда пиши пропало: каждый встречный-поперечный простолюдин сможет сделать с ним все, что угодно. Эд станет ничем не лучше его японской зверушки.
…и чего она нашла в этом придурке? Эдуард даже симпатичней, а она все…
Так стоп, что за бред?! Она же нелюдь! Прекрати на нее пялиться, дебил!
Эд хрустнул костяшками. Сначала как полный дурень запросил ее как приз за победу в споре, вместо того, чтобы потребовать код от сейфа, а теперь все косишься и косишься на нее! Что если батя узнает про такой косяк?!
— Эй, Эд, ты чего это позеленел? — захихикали друзья за большим круглым столом, уставленным пивными бутылками и пепельницами.
— Так вот, — продолжил хвастаться его дружок Макс. — Хватаю я эту девчонку за хвост и тащу в уголок…
Все затаили дыхание, а Эд хлебнул пива и отвернулся. Лучше реально с фоксом, чем с японкой. Эта Акихара, конечно, как девка ничего, но, сука…
Нет, бред какой-то! Наверное, слишком много выпил.
— Извините, — вдруг раздался девичий голосок, и вся компания обернулась.
Перед ними стояла высокая блондинистая деваха с шикарным бюстом. Рощин, кажется, даже знал такую — Саша Айвазовская, вроде.
— Не разрешите забрать этот стул? — сказала она и указала своим наманикюренным пальчиком на стул, на котором лежала сумка. — Очень надо.
— Этот стул тут специально для тебя, конфетка, — хихикнули дружки Рощина.
Убрав сумку, Макс попытался усадить девушку к ним, но та ловко увернувшись от его рук, подхватила стул и скрылась в полумраке бара.
— Сучка! Куда?!
— Отстань от нее, Макс, — одернул его Рощин. — Это тоже новенькая из ШИИРа, из аристократок, ослеп что ли? Еще не хватало, чтоб за нее Свиридова вступилась, если ты ее… зажмешь. Сиди.
— Ты брось Эд! Чего ты такой? Или ты Марлинского испугался?
— Чего?!
— А чего? Сначала только о нем и трындел, а теперь постоянно в его сторону смотришь. Смотри, уплывает твой перстенек!
Рощин хотел было дать Максу по морде, но тут увидел, как в бар зашел какой-то высоченный очкастый хрен в костюме-тройке. Осмотревшись, он направился… к Марлинскому, к кому же еще?
Проводив его взглядами, друзья забурчали:
— Блин, и какого хрена вокруг этого ничтожества все только и вьются?!