Хихикая, мы добрались до остановки, однако там нас ждал большой облом — последний автобус до ШИИРа ушел десять минут назад.

— Одно из двух, — сказал я, присаживаясь на лавочку рядом с Аки, — либо придется ловить попутку, либо пойдем пешком.

— А вот этого не надо! — покачала головой японка и вышла к обочине.

Тут она права. Еще не хватало под Поветрие попасть.

Саша с Аки пытались голосовать, но одна тачка за другой, «лизнув» нас светом фар, проносились мимо. Я вздохнул — надо было остаться с Геллером.

Вдруг мостовую залил свет приближающегося автомобиля, и Саша радостно запрыгал. Кажется, этот ехал прямо к нам. На броне показался незнакомый герб.

— Это кто? — насторожилась Саша, сощурившись. Дальний свет фар был просто ослепляющим.

— Метта, будь готова ко всему, — сказал я, пожалев, что Шпилька осталась в Таврино. Но я решил именно так, ибо жучки оказались крайне эффективны в ремонте и в обеспечении бесперебойной связи.

Броневик встал прямо перед нами. Захлопали двери, и наружу вылезло четверо крепких парней.

— Илья Тимофеевич, я полагаю? — спросил бритоголовый мужик на голову выше меня ростом.

Девушки напряглись, но их оттеснили к обочине.

— Угу, — лениво отозвался я, наблюдая как еще трое обходят остановку. — Чем обязан?

Не успел этот пройдоха открыть рот, как нас залили еще одни яркие фары. И вот подъехала еще одна машина. На этот раз герб на капоте я узнал — Ленские.

— Эй, Илья! Подбросить? — высунулся наружу Лев. — Видок у вас такой себе… Веселились? А, вы люди Рощиных? Проблемы?

Он вышел из машины и, засунув руки в карманы, встал рядом с парнями. Несколько минут длилось напряженное молчание. Парни явно рассчитывали поймать меня одного.

— Прошу прощения, ваше благородие, но у нас к Илье Тимофеевичу дело. Личное, — проговорил бритоголовый. — Почему бы вам…

Вдруг его речь прервали — со стороны ШИИРа зазвучали звуки. Очень пугающие звуки.

— Что это? — оглянулись все, молча всматриваясь в темноту.

Звук повторился — как будто орала тысяча тварей, да так громко, что с деревьев вспорхнула стайка ворон. Рев шел из темноты, где за обрывом, на краю которого располагался ШИИР, тянулись мрачные леса Амерзонии.

— Прорыв?! — раздался одинокий возглас, а затем четверка мордоворотов поспешила вернуться в машину.

— Эй, куда вы? — окликнул я их. — Так, что за дело-то?

Они не ответили и, заведя мотор, укатили прочь.

Вопросов можно было не задавать, ибо очевидно, что надо Рощиным — код от сейфа. Старший сначала подослал сына, а когда тот облажался, послал и своих прихвостней.

— Вот так-так… — застучала Метта ножкой по мостовой. — Теперь ходи оглядывайся, кто еще захочет тебя «подвести».

Раздумывать и бояться не было времени — мы все прыгнули в броневик к Ленским. Ревели все громче.

Через минуту мы ехали по дороге, а от амерзонского «концерта» дребезжали стекла. Затем откуда-то послышались отдаленные выстрелы. Затрещала очередь.

— Они нападают на город?! — спросил я, выглядывая с заднего сиденья, где мы с девушками сидели как кильки в банке. Спереди сидели Ленские.

— Только если прорвут периметр ШИИРа, — ответила Софья. — Они прут на «запах» геометриков в Цитадели и в других точках. Летят как бабочки на огонь.

Стрельба поднялась нешуточная. Мы все оглянулись — над ШИИРом уже полыхало зарево.

— Нужно помочь! — воскликнула Аки.

Софья покачала головой:

— Нет, драться в темноте за пределами стен ШИИРа — верная смерть. Нам нужно как можно быстрее добраться до усадьбы, гони Лев!

Ленский молча надавил на газ.

— Сейчас весь город закроют как во время Поветрия, — продолжила Софья. — Потом в город выйдет зачистка, если кому-то из тварей удасться выжить. Горе тем, кто попадется у них на пути.

Кузница на первый взгляд была не бог весть какая, и Яр боялся, что меч придется лить и зачаровывать заново, а на это его талантов явно не хватит.

К счастью, он ошибался: и оружие пострадало не так сильно, как казалось на первый взгляд, и в кузнице нашелся особый инструмент, оставшийся от прошлого хозяина.

— Мой муж был мастером, — сказала вдова кузнеца, сгинувшего во время Поветрия еще полгода назад. — К нему стекалась вся округа. Если сможете оживить горн и принести пользу людям, то занимайте его место. Мне в мои годы эти железки уже не нужны.