— Будь как дома, — бросил я, а сам отправился обходить новое жилище.

Всего в доме оказалось пять комнат: просторная гостиная, она же кухня, две спальни, кладовая и какая-то лаборатория. Похожую я видел у Загрида в доме, но там все выглядело серьезнее, а тут ступки, глиняные горшочки, чугунки и давным-давно засохшие пучки трав на нитках под потолком.

Обойдя владения, я вернулся в гостиную, где под одной из шкур обнаружил спуск в подвал. Лезть туда не хотелось, но пришлось. Для вящего спокойствия. Внизу оказался холодный просторный погреб. Ничего криминального.

Это точно дом ведьмы? Где пентаграммы, черепа, кровь девственниц, головы летучих мышей и все такое? Следы безумных оргий в конце концов? Эта инквизиция, про которую говорил Бранн, не могла же схватить ведьму за то, что та собирала гербарии и вешала их под потолком?

Или могла?

Не знаю, как тут, а в моем мире об инквизиции истории ходят одна мрачнее другой. Может и тут кто-то наговорил на бедную бабку, вот ту и утащили в казематы какие?

Впрочем, это уже не моя проблема. Тут сейчас своих хватает. Например, заросли бурьяна по всему двору. А тут ни газонокосилки, ни косы. Выйдя на крыльцо, я окинул взглядом теперь уже мою землю, определяя фронт работ.

Фронт оказался мое почтение — соток шестьдесят–семьдесят. Почти везде трава выше пояса, из которой сиротливо торчат несколько яблонек и пара незнакомых мне деревцев. Удивительно, но на яблонях росли яблоки. Именно их и пытался сорвать какой-то голый зеленый пупырчатый тип с ушами, как у кролика, но в разные стороны.

— Эй, ты! — окликнул я незваного гостя. — Какого хрена делаешь?!

Лысый тип обернулся и уставился на меня немигающими красными глазками, чем-то похожими на поросячьи. Он издал похожий на писк звук, и из травы вдруг поднялись еще три его сородича. И как я их проглядел?!

Толстенькие, кривоногие, зеленые, мерзкие и в чем мать родила.

— Так, корнишоны свои прикройте, — строго велел я. — А потом разворот на сто восемьдесят и шагом марш отсюда!

Естественно, никто меня слушать не стал. Зеленые твари взялись за дубинки и противно осклабились, демонстрируя острые зубы и длинные фиолетовые языки. Кажется, тут назревает конфликт на почве дележки частной собственности. Ну что ж, конфликт, так конфликт.

— Так, черти, — некстати я вспомнил, что психолог советовал давать людям второй шанс и быть добрее. — Последний раз повторяю — валите нахрен или на удобрение пущу.

Как и предполагалось, слова не возымели никакого эффекта. Что ж, ладно. Я достал из сумки волшебный топор.

— Снова работа? — радостно осведомился он.

— Типа того, — я взвесил артефакт в руке и перехватил поудобнее.

— И чем мы займемся теперь?

— Раскроим несколько голов, — я спокойно наблюдал за приближением противников.

— Вы хотели сказать «пеньков»? — осторожно и с робкой надеждой уточнил топор.

— Нет.

— Ой божечки… — тоненько пискнул артефакт, и его рукоять испуганно задрожала в моей руке.

Шарлотт приперся как раз в тот момент, когда я заканчивал орудовать найденной в доме лопатой. Несмотря на запустение, земля под яблоньками оказалась мягкой и податливой — четыре ямы получилось выкопать достаточно быстро, а закапывать и того проще. Теперь о наглых ушастых уродцах почти ничего не напоминало.

— Работа кипит? — радостно осведомился мэр.

— Типа того, — отозвался я, ровняя получившийся над закопанной ямой холмик.

— Чем занимаетесь? — любопытный лепрекон без приглашения миновал калитку и направился ко мне.

— Яблоньки удобряю.

— А чем, если не секрет?

— Да так, — я закончил ровнять землю и пожал плечами. — Дерьмом всяким.

— Оу… — приблизившийся ко мне Шарлотт поспешно отступил на несколько шагов и наморщил нос. — Уже обустроились? — он взглянул на дом.

— В процессе.

— Очень рад, — поднявшись по ступенькам, мэр огляделся. — Уверен, вы наведете здесь порядок.

— Ага. Уже начал, — я бросил косой взгляд на свежевскопанную в четырех местах землю.

— О! — лепрекон обнаружил торчащую из зарослей бурьяна рукоять топора. — Бранн дал вам волшебные инструменты? — он быстро спустился и вытянул артефакт. — С ними работа пойдет…

— Вопли… кровь… агония… — дрожащим голосом принялся причитать топор. — Голоса! Я все еще слышу, как они кричат!

— Что это с ним? — Шарлотт едва не выронил артефакт.

— Перегрелся, наверное.

— А в чем он испачкан? Это… Это кровь?

— Варенье. Нашел банку в подвале. Крышку снять не получилось, поэтому топором поддел. — Я бесцеремонно отобрал у лепрекона артефакт и принялся оттирать его чем-то похожим на лопух.

— Варенье? А где оно?..

— Съел. — Я исподлобья взглянул на гостя. — Извини, тебе не оставил. Не ждал гостей. Ты, кстати, зачем прип… — «вежливость и спокойствие» — напомнил я себе и исправился, — пришел.