Неожиданно вампир, в которого сейчас должен был врезаться первый волколак, чтобы тут же начать рвать податливую мягкую тушку когтями и клыками… исчез. Он просто растворился. В следующий миг чье-то ловкое тело оказалось на спине зверя. Руки с когтями обхватили громадную голову вервольфа. И сжали.

С шумом приземлившись, они вместе покатились по земле. Волколак бешено вращался, мохнатое тело с силой билось о землю, силясь сбросить с себя вампира, лязгая челюстями и порыкивая. В это время второй зверь крутился рядом, пытаясь помочь товарищу. С каждой секундой непрерывной борьбы рык затухал, сменяясь скулежом. Воздуха катастрофически не хватало. Движения замедлялись и теперь уже вервольф отбивался не так активно от цепкого упыря.

Этим воспользовался второй зверь. Он набросился на вампира сзади, вцепился в его тщедушное тело и резко мотнул головой, отрывая упыря и отбрасывая в сторону. По крайней мере этим должно было всё закончиться, однако клыкастый, попав в надежный капкан из челюстей, между прочим способных играючи смять рыцарский доспех, неожиданно растворился и возник на загривке второго волка. На этот раз он уцепился руками за его пасть, крепко обхватив шею коленями и сжав.

Вервольф попробовал дотянуться до наглого упыря лапами, встав на задние ноги-лапы. Непрошеный наездник неожиданно ловко отклонился всем телом назад, вынуждая зверя упасть на спину, что полностью лишало возможности достать до вампира. А затем вампир начал медленно отгибать голову волколака в сторону. Первый вервольф никак не мог помочь товарищу, даром что они оба были человекоподобными волками. Движения второго становились всё более судорожными. Из пасти раздавался надрывный хрип и скулеж. Ничто не могло спасти зверя.

Кроме чуда. Неожиданно перехватив контроль над звериной формой, зверь ловко извернулся, встал на колени. Схватив лапами ловкого вампира, он оторвал его от загривка — всё-таки силу вервольфа в трансформации не сравнить с силой вампира — и намеревался было уже разорвать на части, когда упырь, должно быть, перестал играть. Клыкастый молниеносно извлек кинжал и одним движением вонзил его глубоко в пасть твари. Зачарованное лезвие вошло в верхнюю челюсть зверя, снизу-вверх, проникло глубоко в плоть и достало мозг. В следующий миг упырь растворился и возник в стороне, готовый к схватке. В его правой руке поблескивал второй кинжал.

Первый вервольф замер. Его товарищ, скуля и суча всеми конечностями по земле, бился в конвульсиях, судорожно пытаясь достать кинжал и дать регенерации спасти его. С каждым ударом сердца движения раненного оборотня становились всё более хаотичными и конвульсивными, а скулеж более невыносимым. Ошарашенный вервольф медленно отступил. Ещё шаг назад. Он обеспокоенно переводил взгляд с упыря, замершего без движения и с интересом наблюдающего за нерешительностью соперника, на товарища, чьи движения становились всё более конвульсивными. Началась агония.

Боль ранила звериное сердце вервольфа. Он отомстит. Обязательно отомстит. Не сейчас. Потом. Но он отомстит. Запрокинув голову, наплевав, что рядом находится его злейший враг, волколак взвыл, давая свою клятву мести Луне. Он убьет того, кто убил его брата. Или умрет сам. С этого дня, вся его жизнь будет посвящена мести. Вампир не вмешивался, осторожничая.

Бросив последний взгляд на клыкастого, запоминая его запах и ауру, зверь бросился прочь и скрылся в темном лесу.

Я с трудом сохранял хладнокровие. Руки мелко подрагивали. Жажда стала невыносимой. Ни о каком продолжении драки не могло быть и речи — я физически устал! Голод и физическое истощение от схватки с невероятно сильными тварями измотали меня! И если бы последний зверь это заметил — отправляться бы мне на реролл… Притом сделал бы это я в весьма болезненной форме. Не думаю, что вервольф растерзал бы меня быстро, ой не думаю. Наконец я выдохнул и выпрямился на подрагивающих ногах. В ушах снова послышалось сердцебиение.

«Девочка!»

Обернулся. Теперь, вблизи, запах девушки стал удушающим и столь же приятным. Я желал обладать им. Желал вкусить её плоти и полностью осушить это тщедушное тело. Я сделал первый шаг в направлении жертвы.

Её юное сердце тревожно билось. Худощавое тельце вжалось в скалу. Картинка окончательно расплылась, оставив лишь багровые краски, еле-различимый силуэт и сердце. Такое манящее и сладкое. Такое желанное…

Я не заметил, как оказался рядом с девушкой. Мои пальцы сжались вокруг её горла.

«НЕТ! СТОЙ! СТОЙ С-СУКА!!» — завопил другой-я. Тот, кто находился сейчас внутри, вынужденный отступить под натиском Зверя. — «ВОН ТРУП ЛЕЖИТ! ЖРИ ЕГО!»

«Не вкус-с-сно…» — мысленно отозвалась тварь, что сейчас управляла моим телом.

«Так! Контакт налажен! Либо ты сожрешь его, либо я вонжу себе кол в сердце!» — рыкнул я в ответ.

«Не пос-смееш-шь!» — неуверенно возразил зверь.

«ХОЧЕШЬ ПРОВЕРИТЬ?!» — рявкнул я. Зверь вздрогнул. Он нехотя отпустил девушку, тут же рухнувшую на колени и вжавшуюся в камень с такой силой, будто желая полностью всосаться в него. Я её понимал.