Пока охотники внимательно изучали окружающее пространство, — оборотней, судя по следам, было минимум двое! — Кен приблизился к трупу. Запекшаяся темная струйка спускалась с края губы зверя до самой травы, что говорило о каких-то внутренних повреждениях. Достав топорик, охотник разжал челюсти твари.

«Внутреннее кровотечение, пробита верхняя пасть…» — сухо отметил мозг. — «Причем пробито чем-то острым, это явно было что-то вроде кинжала, уж больно короткое, чтобы поместиться в пасть, но в тоже время длинное, чтобы достать до мозга и убить…»

Его взгляд привлекла кровь возле черной руки оборотня. Кожа вервольфа в принципе черная, но суть не в этом. Запястье было разодрано видоизмененной челюстью человека.

«Это точно был вампир. Ариадна не врала!..» — пораженно понял охотник. Он издал короткий свист, подзывая друга.

Когда охотник, пристально изучавший примятую траву, приблизился, Кен указал на лапу зверя и на пасть, в котором всё ещё торчал топорик, служа распором.

— Что думаешь?

— Постарался вампир. Причем из высших, — отозвался охотник, осмотрев вервольфа также, как ранее это сделал Кен. Добавил:

— Нужно предупредить деревню.

Кен кивнул. Поднявшись на ноги, поцокал языком и бросил задумчивый взгляд на вершину. Одинокий ворон сидел там, на самой верхушке скалы, и с интересом разглядывал людей. Мудрый ворон. Птица, которая всё видела.

— О чем задумался? — спросил охотник, выбивая вервольфу клыки зубилом, ударяя по нему пяткой ножа.

— Да вот странно это всё, вот о чем…

— Да что тут странного. Вампир сыт, вот и не убил её. Упыри не славятся расточительством, сам знаешь.

— Дело в другом, — Кен хмыкнул. — Вампир не был сыт. Однако, он намеренно выпил крови вервольфа, чтобы утолить жажду. А потом помог Ариадне добраться до безопасного места, хотя мог бросить. У нее ноги ранены, заметил?

Охотник, сосредоточенно выбивающий вервольфу клыки, согласно кивнул.

— В любом случае. Увидишь — убей его.

— Как знать… — Кен покачал головой и снова бросил взгляд на вершину скалы. Ворон всё ещё сидел там.

— А что знать? Ты знаешь кто такие вампиры не хуже меня.

Кен не ответил. Осмотрев поляну ещё раз, чтобы ничего не пропустить, охотники убедились, что вервольфов было двое, после чего двинулись в обратный путь. Преследовать зверя вчетвером — самоубийство. Днем они соберут отряд.

Обогнав отряд охотников по верхам, я первее них добрался до деревни. Пятнадцать домиков, большой дом какого-то зажиточного человека, вероятно старосты, и трактир. Убедившись, что пришел по адресу, сделал крюк и вышел на дорогу, предварительно убедившись, что меня никто не увидит.

Уже по грунтовому тракту через пять минут добрался до деревни. Ворота были закрыты, как и маленькая дверка, предназначенная для пеших путников. Я постучал в дверь кулаком.

— Кого там на ночь глядя принесло?! — маленькое окошко в двери, расположенное на уровне головы, открылось внутрь. На меня посмотрел индивид с худощавым небритым лицом, синяками под глазами, седой головой и крючковатым носом. — Кто таков? Чего надо?!

Меня смерили недовольным взглядом. К слову, маска, как оказалось, никуда не делась. Я мог призывать её мысленным желанием, также, как и убирать. Очень удобно, надо сказать! В данный момент я её деактивировал.

— Путник. Переночевать хотел бы у вас.

— Мест нет! Приходи утром! — окошко закрылось.

— А если я хорошо попрошу? — уточнил я громко. Окошко снова открылось.

— Сколько? — хмуро поинтересовались у меня.

— Могу выпивки купить и принести, — осторожно ответил я, не зная, сколько денег предлагать мужику. Зато я знаю то, что любят все типы вроде него — универсальная валюта!

Раздался грохот отворяемого засова. Наконец дверь открылась.

— Ну входи, путник.

Я прошел внутрь периметра деревни.

— Медовый эль, горяченький! Я буду тут! — сварливо отозвался тип и скрылся в будке возле ворот.

Хмыкнув, я бросил:

— Хорошо!

Направился прямо по широкой грунтовке меж домами, вроде как на главную «площадь», на которой и стоял трактир — двухэтажное здание с вывеской, на которой изображена деревянная кружка с пеной — как будто пиво, ага.

Из-за закрытой двери раздавался шум. Народ гулял и пил. Интересненько. Я думал мне удалось обогнать охотников. Иначе чего это люд тут празднует, как не возвращение девчушки? Толкнул дверь таверны. В лицо ударил жар разгоряченных тел, солоноватый запах пота, крики и грубая брань. Охотников, кстати, не было, а хмурая трактирщица — дородная женщина лет тридцати в плотном коричневом фартурке — раздраженно натирала деревянную кружку полотенцем.