А потом эти многие обижаются друг на друга:

— Я тебе что, горничная, суп тебе готовить?!

А муж в ответ:

— А я тебе банкомат, деньги предоставлять постоянно?!

Почему-то эти самые многие считают, что им определенно должны, иначе — конкретно для них — смысла в отношениях нет. Действительно. Если у него нет денег, то ей он не нужен. Иначе говоря — ей нужны его деньги, наличие у него этих денег, а не он сам.

Везде одни и те же правила. То же и здесь.

Я наклонил голову и с интересом пронаблюдал, как из глаз чародея потекли струйки крови. Он был ещё жив.

Вот так находишь друзей-товарищей, а потом, спустя годы, выясняется, что «вам просто было по пути». Выясняется, что не так уж им ты и нужен. Им нужны твои ресурсы. В голове щелкнуло понимание.

«А ведь точно…»

Останься я на должности Мастера, у меня были бы ресурсы целой гильдии, и благодаря им я мог бы помочь Эрдану и всему «Сопротивлению» навести свой порядок на западном побережье. А теперь, когда у меня нет гильдии, можно и общаться не так уважительно. Ну а что? Не заслужил — гильдию про@%л. Всё.

«А уж как бы они либезили, будь у меня армия моего клана…»

Зубы сжались, а в сердце зажегся огонек ненависти.

«Твари».

Поднявшись на ноги, повернулся к умирающему магу спиной и медленно направился к выходу.

— И куда ты? — раздался тихий вопрос со спины.

— Прогуляюсь. Подумаю о том, как свергнуть режим, — бросил через плечо.

— Они одумаются, я поговорю с Эром.

Я проигнорировал слова вампира и скрылся в коридорчике, откуда мы с ним пришли. К слову, охранника на входе уже не было.

Повторять весь путь по канализации я не стал, просто превратившись в туман и выскользнув через крышку люка возле входа в убежище «Сопротивления». Затем, также в бестелесной форме, скользнул в ближайший переход, поймав на себе удивленные взгляды простых горожан — не каждый день белый пар — по их мнению я скорее пар, чем туман — вытекает из канализации и ускользает в переулке!

Стоило Шепоту покинуть тайное убежище, как Макс спокойно поднялся со своего места, извлек из нагрудного кармана пузырек с темно-фиолетовой жидкостью и сделал несколько шагов в сторону медленно и мучительно умирающего огневика. Склонившись над ничего не видящим и уже даже не слышащим магом, он влил тому в рот содержимое пузырька.

Отбросив склянку в сторону, простер руку над лицом страдальца и прошептал короткую формулу заклинания. Ладонь осветилась фиолетовым светом. Вторя этому, осветились фиолетовым светом и темно-синие вздувшиеся вены на лице чародея. Всё тело Эрданиона, пораженное губительной магией, осветилось фиолетовым светом. А затем фиолетовые же потоки начали покидать тело мага и по дуге устремляться к руге вампира, сразу же впитываясь невесомыми частицами в ладонь.

Через пару минут тьма покинула тело мага. Кровь, заливавшая глаза чародея, медленно впиталась в ткани, а целостность сосудов сама собой восстановилась. Вначале вернулся слух, потом зрение. Наконец Эрданион смог нормально дышать. Подняв правую руку, он коснулся своей груди и шепнул формулу простейшего исцеляющего плетения. Зеленый огонек сорвался с пальцев и впитался в плоть на груди.

— С-сука! — зашипел огневик, когда запекшаяся на груди рана начала дымиться черным чадом. — Чем это он меня?!

Максим пожал плечами:

— Магия тьмы. Что ты хотел от него.

— С-сука! — в сердцах ругнулся маг ещё раз. — Я же поставил щит!

— Не мне тебе объяснять основы магического конструирования, — хмыкнул вампир. — Стихия неровня первостихии. Тем более огонь.

Он имел ввиду, что теперь, ввиду изменений механик их любимой игры, немного изменились и принципы магии. Так, например, магия огня — условно — наносила приблизительно двойной урон магии льда, и воды, конечно же, так как это одно и тоже. И наоборот! Следовательно, для того, чтобы защититься от магии льда, либо воды, огневику нужно было затратить в два раза больше сил. Стихии, которые не являются противоборствующими, наносят — опять же гипотетически — «единичный» урон, то бишь для защиты от воздушной стихии ледяному магу не нужно перенапрягаться и тратить вдвое больше энергии.

Однако! Существовали и распространенные особенности у каждой из стихий. Так, например, магия огня была традиционно слаба в защите, а магия воды — в нападении. Снова говоря условностями, магия воды, она же льда, наносила ноль целых девять десятых урона за единицу энергии, тогда как магия огня наносила одну целую и одну десятую единицу. Всё это конечно условно.

Иначе дела обстояли с первостихиями — свет и тьма. Обе наносили увеличенный урон по любой из пяти стихий и друг по другу. То есть, тьма наносила существенно увеличенный урон по свету, огню, жизни и земле. И чуть менее увеличенный — одна целая и пять десятых — по воде и воздуху. Опять же — условно. Многое зависело как от мастерства самого мага, так и от применяемого заклинания.

Приведенные примеры в основном применимы только при сравнивании голого противостояния стихий, без применения заклинаний. В свою очередь заклинания — плетения, рунные формулы и так далее и тому подобное — являлись инструментом, форму которого могла принять стихия.

Благодаря этому, например, опытный чародей мог затратить в тысячу раз меньше энергии и с легкостью уничтожить щит из магии воздуха, сотканный не просто из голой энергии воздуха, но посредством специального заклинания, которое сделало воздух ещё более подобным щиту, нежели простое волевое превращение энергии в щит. Аналогичная ситуация могла произойти и наоборот.