Вот как чувствовал, что знающий физику маг может спокойно и воздушную стихию использовать вместо огненной и водной!

Огромная глыба с застывшим внутри чудовищем смотрелась на аккуратной дорожке весьма эффектно. Мама аж вскрикнула и сделала шаг назад. Потом вдруг расхохоталась.

— Ну ни фига ж себе! Кирюша, ты в своем репертуаре!

— Это в лабораторию, — я тоже заулыбался в ответ: у мамы и смех, и улыбка очень заразительные. А кроме того, меня правда с головой затопило облегчение: как все-таки хорошо, что мы с ней все еще можем вот так вместе поржать! — Я такого чудовища никогда не видел, решил, что может пригодиться для исследований.

— Я уже поняла, — мама вытирала навернувшиеся от смеха слезы. — Ты мое видео смотрел?

— Нет, — я махнул рукой, — не успел пока. Но посмотрю. Ты другие видео пиши, и если связаться надо — тоже. Я буду проверять. И надо какой-то более быстрый способ связи, но я пока не знаю, какой. Подумаю.

Сотовый мне почему-то заводить не хотелось. Вот не хотелось, и все. Как будто что-то внутри удерживало. Да и брать его без денег…

— Конечно, придумаешь… — мама шагнула ближе. — Ты такой молодец, Кир! Я так и знала!

— Что ты знала?

— Что это не Проклятье взяло тебя в оборот, а ты его, — она нерешительно протянула руку, явно не зная, можно ли.

Я тоже сделал шаг вперед, и мама привычно взъерошила мне волосы. Некоторые мальчики в почти-двенадцать лет уже перерастают своих мам, но я все еще доходил Афине только до плеча.

— Тебя можно обнять? — спросила она.

— Не вижу, почему бы благодарной жительнице не обнять своего защитника, — сказал я.

Мама рассмеялась снова и обняла меня крепко-крепко. Как в последний раз.

«Не в последний», — пообещал я себе.

Представитель Службы показался Афине вполне профессиональным, а значит, предварительно заслуживающим доверия. Невысокий — ниже ее — седоватый мужик под сорок, с остатками военной выправки, но добрым прищуром (явно отработанным) и мирным тоном скорее напоминал профессионального психиатра. Умел располагать к себе.

В переговорную, где у них назначена была встреча, он вошел с термосом и двумя стандартными белыми чашечками, которые Афина привыкла ассоциировать с госпредприятиями. Их, наверное, все в одном месте закупали.

— Хотите кофе? — спросил службист. — У нас в столовой хороший варят.

— Нет, спасибо, — Афина покачала головой.

— А я себе налью. Устал, сил нет. Рабочий день у нас, увы, ненормированный.

— У нас с этим строже. Инженер на АЭС должен всегда быть выспавшимся и внимательным. Никакого кофе на рабочем месте. Не хочу нарушать правила, мне еще на работу возвращаться от вас.

— Как житель этого города, всецело одобряю, — улыбнулся службист. — Кстати, я вам по телефону не представился. Меня зовут Никодим Матвеевич. А вы — Афина Аполлоновна, я правильно помню?

— Правильно. Смотрю, вы тоже про меня собирали сведения.

— Да нет, просто попросил ваше личное дело из отдела кадров Ящика.

Афина кивнула: «ящиком» в обиходе называли Службу ядерного щита из-за характерной аббревиатуры.

Службист Никодим уселся напротив Афины за стол в маленькой переговорной, кстати, отделанной и оборудованной проще и беднее, чем аналогичные помещения на атомной станции. И строгостей при входе было поменьше: Афине просто выписали пропуск при предъявлении паспорта, даже сетчатку просвечивать не стали или отпечатки пальцев сверять.

— Я так понимаю, вы теперь наш с Кириллом куратор? — сразу взяла Афина быка за рога. — Потому что ведь именно с вами я два дня назад разговаривала. И сейчас меня на вас перенаправили.

— Так и есть. Когда к нам обращаются семьи инициированных или тех, кому была только предложена инициация, мы всегда стараемся, чтобы их поддержку обеспечивал один конкретный человек. Хотя в мои обязанности входит и подбор других специалистов по необходимости — в частности, психолога, если вам это нужно.

Никодим испытующе поглядел на Афину. Та мотнула головой:

— Нет, спасибо. Я как-нибудь сама.

— У вас хороший настрой и ситуацию с сыном вы переживаете отлично, — кивнул службист. — Но обращаться за помощью, особенно в такой сложной ситуации, не стыдно. Не надо ждать, пока станет невыносимо.

— Пока мне нормально, — пожала плечами Афина. — Тем более Кирилл сделал все возможное, чтобы меня успокоить. Хотя с его стороны так рисковать, да еще когда он только-только был инициирован!..