Я держал курс ровно, «по ниточке», время от времени сверяясь с собой, точнее, с предметом-компаньоном — ну, как тебя зову, дорогой? Ничего не менялось: глефа с упорством, достойным лучшего применения, оставалась Всадником Ветра!

И вдруг я ощутил знакомый подъем сил, возбуждение, покалывающее в кончиках пальцев! Причем такое, что меня как канатом потянуло в сторону его источника.

«Прорыв! — понял я. — Блин, сменил локацию, что называется!»

Ну, не я ли недавно сетовал, что после первых бурных дней маловато монстров на мою голову?

Ощущение Прорыва в этот раз было намного сильнее, чем тогда, когда я наткнулся на зебродила (в смысле, Пастехвата… Но мне все равно мое название больше нравится). Теперь я уже знал, что это такое, и мог неплохо проанализировать информацию со своих органов чувств. Раз Прорыв больше, стало быть, и Тварь больше. А я и с Пастехватом еле управился.

А стоит ли так топить в ту сторону? Может быть, развернуться да полететь обратно? Я уже с монстрами насражался на два года вперед минимум, а то и на три (по монстру раз в полтора года, насколько я понял, минимальный порог, который допускало Проклятье). Принудительно меня тянуть в ту сторону не будет…

Однако я не повернул. И только частично из-за «слабоумия и отваги», во многом мною двигала эйфория, настигающая от близости источника чистой магии. Когда каждая клеточка тела буквально поет, словно купаясь в золотом свете, в голове не остается места думать о печальных последствиях.

Однако Прорыв захлопнулся до того, как я добрался до места: я ощутил исчезновение источника магии резко, почти как боль. Значит, Тварь выбралась к нам, и Кромка восстановилась. Тут же нахлынула злость на эту гадину, которая лишила меня заслуженного буста. Ну-ка, посмотрим, кто это там такой красивый приполз на обед… Надеюсь, она не учешет сразу в другую сторону — не хотелось бы за ней гоняться!

Мои опасения оказались беспочвенными, тварь я нашел без проблем. Саму ее видно не было, но я легко различил вспышки, пометившие место битвы: алые проблески направленных файерболлов и оранжево-золотые дуги пламени, серебристые всполохи водных и ледяных атак, а также мощный синий электрический разряд — кто-то молнией залупил. Тварь явно пыталась остановить целая группа, в состав которой входили дети-волшебники разных стихийных направлений.

Обогнув очередной горный склон, я оказался над небольшой почти круглой долиной. Летом она, возможно, была вполне живописной, сейчас же ее ровным белым слоем укрывал снег… Укрывал бы, если бы на нем уже не появились пятна сажи и пропаханные борозды, как будто бой длился не пять минут (по самой щедрой оценке!), а несколько часов.

Тут Тварь явилась мне во всей своей красе.

Черноцвет, блин! Понятно, почему Проклятье собрало против него отряд: беглым взглядом я насчитал в воздухе чуть ли не десяток детей-волшебников. Может, и меньше, конечно: трудно определить, когда они снуют вокруг Твари туда-сюда, теребя его одновременно с разных сторон!

Вообще-то тварь не слишком большая: метров двадцать-пять тридцать в диаметре в спокойном состоянии. Но если все щупальца по периметру растянуть на максимум, может и пятьдесят получиться. Когда он просто летит по небу, снизу при взгляде вверх напоминает цветок — потому так и назвали. Тот еще цветочек, конечно: за раз может зохавать целую корову вместе с пастухом. При этом на землю не опускается. Крылья, закрепленные в центре «цветка», на макушке, сделаны по тому же принципу, что у зебродила, то есть похожи на стрекозиные — позволяют этому чуду зависать на месте и двигаться очень быстро. Так что он просто летит над жертвой, выстреливает щупальцами вниз, хватает, что ему понравилось, и пихает в пасть, которая у него расположена как раз снизу, на брюхе. По аналогии с Пастехватом я бы окрестил его скорее Пастепихом или, может быть, Ублюдочной Медузой, но меня, как водится, не спросили.

Да, забыл сказать, что щупальца у Черноцвета покрыты ядовитой слизью, которая оставляет такие мощные ожоги, что против них даже регенерация детей-волшебников не всегда справляется (ну, если верить некоторым форумам; что она одежду детей-волшебников портит безвозвратно — это точно, есть свидетельства). И при этом у самого Черноцвета регенерация такая мощная, что если ему отрубить это щупальце, оно тут же отрастет обратно. Может и два на том же месте появиться, как повезет.

Черноцвет даже сам «отстреливает» свои щупальца — если, например, нечаянно ухватил слишком тяжелый груз или если кто-то опасный за его конечности держится.

Короче, сражаться с ним не сахар. Фактически есть только две тактики: либо измотать постоянным отрубанием конечностей, чтобы у него кончился регенеративный ресурс, либо ухреначить искрометной ракетой. Я, сами понимаете, предпочел бы второй вариант. Но для того, чтобы Черноцвета заметила служба раннего упреждения, нужно было, чтобы он поднялся повыше. А эта Тварь как специально держалась поближе к земле… Ну как поближе, настолько, чтобы не подниматься над горными пиками. Вряд ли у нее хватало интеллекта сообразить, что это опасно, скорее, просто не свезло.

Блин, да что ж я такой-то дебил! У меня коммуникатор же в кармане! И на этот раз никто не лезет под руку с воплями: «Нет! Победа или бесчестье!»

Я тут же выхватил из кармана маленькое устройство, торопливо сделал фотку окружения — оно и это может, причем глазок камеры маленький, как маковое зернышко, не сразу заметишь — и нажал кнопку отправки. И сразу же добавил еще голосовое сообщение:

— Черноцвет примерно в ста пятидесяти километрах на восток от Челюстей, круглая долина в виду высокого пика с кривой вершиной. Группа детей-волшебников ведет бой.