Десять лет. Я опустила взгляд и ушла глубоко в свои мысли. Девушки продолжали делиться сплетнями, но я думала только о том, что десять лет — это слишком много. Да и все рассуждения девушек звучали, как «кто-то где-то когда-то слышал, но это не точно».

Когда немного переварила информацию, забрали бледную девочку в голубом платье. А вернули ее уже серо-зеленой. Ей тоже было нехорошо, но явно лучше, чем было мне. Забрали следующую.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Мгму, — промычала она, — но кажется сейчас стошнит, — прикрыла рот руками и громко засопела.

— Что с нами делают? — обратилась к единственной, которая еще не подверглась пытке.

— Нам рассказывали, что есть какой-то блок, который не позволяет говорить о виррах, что на острове происходит. Но это слухи. Кажется, они правдивы. Слышала еще про привязку к хозяину.

— А вот тут поподробнее, — тут же взбодрилась я.

— Ну всякое рассказывают, — пожала она плечами, — что любовь вызывает, что все его желания исполняешь, не сбежишь, других вирров замечать не будешь… Ну, это все сказки, — стушевалась она под моим офигевшим от перспектив взглядом, — если бы все так было, никто бы этого не рассказал, если они там что-то магичат с головой, — пожала она плечами.

Доля истины в ее логике была. Но легче не становилось. Вскоре на судне поднялась суета. Девушки затихли. Моряки подняли паруса.

Тайлинг Ториэс

Он терпеть не мог смотрины. Но регулярно посещал их, покупал девушек, но каждый раз разочаровывался. Все не то. Снова и снова возвращался. Иногда уплывал ни с чем. Но это даже радовало его. Лучше ничего, чем снова вспыхнувшая надежда, а за ней — неизменное разочарование.

Он мчался с порта под раскаленным солнцем. Пыль дороги раздражала. Люди, которые были здесь, раздражали. И только то, как они шарахались от всадников, приносило немного удовлетворения.

Он почти не смотрел по сторонам. Слушал свист ветра в ушах, вдыхал горячий воздух и мечтал, чтобы все скорее закончилось.

Он увидел ее случайно. Яркое пятно среди серости рынка невольников. Алое пламя, что горело среди мрачного моря безликих рабов. Резко натянул поводья. Лошадь заржала и встала на дыбы. Усмирив животное, спрыгнул и направился к постаменту, где уже суетился рабовладелец.

Этот мужчина, от которого пахло потом и чем-то еще приторно сладким, предлагал девицу за девицей. Но Тайлинг его даже не слушал. Он подошел к красноволосой девушке и смотрел только на нее. В её огромные глаза цвета сочной зелени.

Белый Элл вдруг стал отговаривать. Но и его аргументов Тайлинг не слушал. Зато едкие, едва слышные комментарии девушки его очень занимали. Как и она сама. Он все ещё с интересом рассматривал бледную худую фигуру той, из-за которой он остановился. Её яркие, необычного цвета волосы приковали взгляд мужчины, зелёные глаза, в которых полыхало столько эмоций, что и различить все не удавалось, просто поражали, а тихие слова удивляли остротой, наглостью и давали понять, что девушка не так уж и глупа, как расписывает ее владелец. Только запах яда, исходивший от неё, раздражал и вызывал массу вопросов. Но чутье шептало, что это она. Он чувствовал, что что-то с ней не так, она словно выделялась на фоне других. Была иной. Слова оракула вновь зазвенели в мыслях вирра.

Дерек, его помощник быстро расплатился с владельцем и увел девушку. Тайлинг смотрел ей вслед. Он вновь надеялся, что хотя бы в этот раз не ошибся. Наблюдал, как она испуганная садится в экипаж, как судорожно сжимает покрасневшие на солнце кулаки. Как на обожженном солнцем лице округляются глаза от страха и непонимания. Как только повозка тронулась, вирр вскочил на коня. Все прошло быстрее, чем он предполагал. И это не могло не радовать. Ехать в салон больше нет смысла. Он всегда привозил лишь одну девушку с собой. И в этот раз не стал себе изменять.

Вирр несся вперед к порту, оставляя за собой столбы пыли. Он думал, что проведет длинный, мучительно скучный день в салоне. Демонстрация товара выматывала его. Но несколько раз в год он выбирался в салоны в надежде найти ту самую, о которой говорил Оракул. Его уверили, что он поймет, когда найдется та самая… Иная. И теперь он был почти уверен, что нашел ее. Только что-то в ней беспокоило его. Возможно, то, что он не сумел понять ее. Она была такой яркой, эмоциональной, даже чересчур болтливой, но закрытой, темной, неясной. Загадка. И он собирался ее разгадать. Ведь с ее помощью он сможет найти того, кто уже много лет уничтожает его народ.

Мы плыли уже несколько часов по ощущениям. Вставать нам не разрешали, так что всё, что мы видели — деревянная старая палуба, суетящиеся моряки в темной одежде и лазурное небо высоко-высоко над головой. Вдыхали влажный морской воздух и наслаждались прохладой, которую приносил ветер. Но мне отчаянно хотелось посмотреть на синюю водную гладь. Перед воображением одна за другой вставали яркие картинки волнующегося моря или абсолютно спокойной зеркальной поверхности, сливающейся на горизонте с небом. Хотелось ловить личиком соленые брызги, раскинуть руки и насладиться плаванием. И даже легкая тошнота от качки не так сильно расстраивала, как невозможность подняться на ноги и оглядеться.