Рина касается моего локтя:

— Я нашла лоток с медом, может, пойдем к нему?

Это выводит меня из состояния гипноза, в котором, кажется, я находилась. Делаю шаг назад, словно разрывая эмоциональную нить, связывающую нас с Тарденом. Он сначала хочет меня остановить, а потом тоже отшагивает от меня.

— Я, пожалуй, дойду до местного начальника охраны, — говорит он.

— А потом найдешь гостиницу, да? — широко улыбается Рина, довольная, что смогла отвлечь нас от перебранки.

— Разве мы остаемся здесь на ночь? — уточняю я.

— Конечно! Разве мы можем пропустить завтрашние ярмарочные танцы? — восторженно говорит Рина, а потом забавно морщит носик. — И не надо на меня так смотреть, Ар! Если ты помнишь, я аристократка больше на словах, чем на деле. Адалия, ну скажи ему!

В воспоминаниях настоящей Адалии ярмарочные праздники были чем-то из разряда мечтаний, потому что ее никогда не пускали туда. Сначала она была маленькой, а потом… по факту прислугой.

В моей жизни тоже праздников не было великое количество, я даже по клубам в юности не ходила. Так почему бы теперь не попробовать?

— А вот и скажу! — бросаю на Тардена прищуренный взгляд, и он, скрипнув зубами, сдается.

— Теперь точно по делам! — говорю я, увидев, что Алброу с его рыжей сестричкой снова показались на горизонте.

Может, это все же плохая идея оставаться тут?

День проходит очень продуктивно. Плюсом ко всем талантам Рины идет умение торговаться, ну а я умудряюсь “продавить” на сотрудничество как минимум троих купцов, которые готовы уже после моих рекламных описаний взять масло на реализацию. Учитывая, что я продаю кота в мешке, очень неплохой результат.

Потому что если масло понравится покупателям (а оно точно понравится!), то за ним вернутся и будут брать еще. А потом еще и сарафанное радио подключат.

Более того, я договариваюсь, чтобы купцы сами прибыли за товаром, а еще нахожу сносную тару для масла. Все складывается очень неплохо.

С бортником дело срастается хуже, и его мы находим только уже после обеда, когда я готова плюнуть на все. Все, с кем мы успеваем пообщаться, отказываются пробовать новое место, новые цветы и вообще… Вредничают!

Однако после обеда мы наталкиваемся на одну презабавную лавку, где продают штук двадцать разновидностей меда. Я не сильна в этом, но судя по другим лавкам, это очень необычно.

Так вот хозяин, поджарый мужчина с массивными кистями и носом картошкой, выслушав нас, соглашается поставить у меня на поле улей. Просто так, “для опыту”, как он говорит. Мы договариваемся о том, что он приедет, и, наконец, с облегчением выдыхаем: основное, что было необходимо, сделано.

— Адалия, Вард просил зайти в Храм. Сходишь со мной? — Рина мнется, как будто ей страшно.

И это совсем не похоже на нее.

— Мне там всегда неуютно…

Адалия никогда не была в Храме в Валероне. Это вообще считалось привилегией аристократов, но Рина меня уже не один раз поддержала, поэтому я решаю, что это просто мой долг сходить с ней.

Храм Драконьей Праматери возвышается над всем городом. Его огромные башни и шпили уходят ввысь, словно пронзая облака. Он построен из темного, почти черного камня, и от одного вида, кажется, начинают подкашиваться ноги. А ведь это даже не главный, столичный Храм!

Массивные врата украшены резными изображениями драконов: их морды с оскаленными зубами, раскрытые крылья, извивающиеся тела словно охраняют вход. Ринг лишь отдаленно на них похож, уж слишком он мне кажется добрым и вовсе не таким страшным.

Мы входим в огромный зал с высокими потолками, освещенный мерцанием многочисленных драконьих статуй и барельефов. По центру возвышается алтарь, сделанный из блестящего черного камня. А за ним пылает вечный огонь, словно сердце самой Драконьей Праматери.

У самого алтаря на коленях стоит, наверное, служитель и что-то бормочет. Его слова, хотя и тихие, возносятся под самые своды, отражаются от потолка и витражей, гудят. Их просто невозможно разобрать.

Я решаю не проходить далеко и остаюсь почти у самого входа. Здесь… Хорошо. Спокойно. Как будто я вернулась в бабушкин домик через много-много лет, а там все так же пахнет блинами и деревянными полами, так же тепло от печки, так же ждут…

Рина тихо подходит к служителю, и он поднимается на ноги. Они перекидываются парой фраз, и девушка отдает какое-то письмо. Наверное, как раз то, что хотел отдать Вард. Рина улыбается, кладет на алтарь мешочек с монетами и направляется к выходу.