Умса, однако, после того как стал Байгу и его Закон вечной тьмы ещё развился, смог открыть для себя иной способ. Вместо убийства Руйгу захватываемого мира, он превращал его в «Тень» — лишённую собственной воли, но при этом обладающую большей частью силы оригинала, сущность.

Умса оставлял им их миры, всё равно после его становления Байгу захват миров потерял особый смысл. Но приказывал полностью переделывать правила этих миров таким образом, чтобы аватары Теней обретали максимально возможную силу.

Большинство из них было Руйгу миров планетарного типа, и их аватары, после завершения превращения в теневого гвардейца, получали силу на уровне нынешних Эллисы, Шиито или Матео. Капитан Теневой Гвардии — Руйгу не планетарного, а более крупного и обладавшего большей мировой аурой мира, имел силу, почти сравнимую с аватаром самого Умсы.

Средний уровень сил Теневой Гвардии ощутимо превышал таковой у богов Божественного Царства, и такую разницу по идее не могла покрыть даже разница в численности. Однако последние, чтобы продолжать доминировать над отрядом Умсы, использовали свой легальный чит-код. Пантеоны.

Объединяясь в пантеоны по нескольку десятков, боги получали возможность использовать эффект синергии. Он не повышал личную силу каждого отдельного бога, так что их всё ещё невозможно было утащить в духовный мир. Но боевая мощь группы, в которой состояли боги одного пантеона, возрастала кратно по сравнению с ситуацией, когда подобной связи не было.

Как раз в пантеонах и создавались эти заклинания подавляющей мощи: меч, змея, потом охваченный пламенем щит, иллюзорная стена, состоящая из мириад потрясавших копьями фантомных воинов и так далее.

У этого были свои ограничения. Объединить сразу все шестьсот богов в один пантеон было практически невозможно. Да и рискованно, так как смерть одного бога из пантеона негативно сказывалась на остальных.

Однако даже условно десятка пантеонов по пятьдесят-семьдесят богов в каждом было вполне достаточно, чтобы уделывать Теневую Гвардию девять раз из десяти. Семь раз из десяти, если к бою присоединялся аватар Умсы лично.

Не факт, что я был сильнее шести аватаров Байгу вместе взятых. Убийство аватара Циарина всё-таки удалось скорее благодаря эффекту неожиданности и тому, что Байгу не знали ничего о моей истинной силе. Но по крайней мере я был сравним с ними.

Так что победа над войском богов была ожидаема. Тем не менее, для этого всё-таки стоило потрудиться. Одного моего присутствия для того, чтобы обратить их в бегство, определённо было маловато.

Мои когти окутались разрядами молнии и, хотя сила эффекта поглощения окружающей энергии от этого ослабла, для подавления противника это был лучший выбор. А подоспевшие через пару мгновений теневые гвардейцы сходу врубились в ряды богов, мешая им формировать заклинания пантеонов.

Обычно, как я понял, боги в такой ситуации делились на два больших отряда. Один, забыв об атаках и полностью сосредоточившись на обороне, сдерживал теневых гвардейцев, а второй готовил крупномасштабные заклинания.

И эта тактика была практически идеальной, тем более с учётом того, что любой бог и любой пантеон мог отвечать как за защиту, так и за атаку, и они умели мастерски жонглировать своими специализациями в моменте.

Фактически, та самая одна победа из десяти оказывалась возможна только в том случае, когда теневым гвардейцам везло с самого начала рассредоточить богов таким образом, чтобы те не смогли собрать ни одного полного пантеона в одном месте.

Однако моё участие в сражении многократно облегчало задачу гвардейцев. Теперь им не нужно было прорывать ряды обороны богов, этим был занят я. Даже полноценно сражаться с намерением убить врага было необязательно.

Просто не позволяя богам пантеонов объединять силы и использовать крупномасштабные заклинания, способные серьёзно навредить даже мне, они уже обеспечивали девяносто процентов победы.

Шквальные атаки богов меня всё-таки пробирали, и довольно ощутимо. Но с учётом уклонений, исполняемых настолько идеально, насколько только возможно благодаря аспекту понимания, эффекта поглощения энергии аспекта чревоугодия и прочности тела, даруемой аспектом льва, нанести мне смертельную рану без объединённой пантеоном силы боги никогда бы не смогли.

Да, я покрывался ранами, синяками, ожогами, язвами от яда, а мой организм, подвергавшийся воздействию множества разнообразных концептуальных сил, начинал почти буквально сходить с ума.

Но ничего их этого не было чем-то прямо очень серьёзным. Я всё мог выдержать и заживить потом с помощью мировых приказов.

А значит, пока Теневая Гвардия не позволяла богам создавать комбинированные заклинания, я походил на дикого кота в логове мышей, из которого мог выбраться искусанным и исцарапанным, но никогда — побеждённым.