Сражение Магистров десятых стадий вполне могло сравнять с землёй небольшую деревеньку даже сквозь барьер измерений. А если бы в бой вступили Мудрецы, то можно было ожидать полноценной смены ландшафта.

Правда, даже по сравнению с силой Магистра первой стадии это был просто пшик. Так что ничего удивительного не было в том, что Руйгу и Байгу не пытались никак воздействовать на реальность через границу миров. Их бы попросту засмеяли.

С другой стороны, повлиять из физического мира на мир духовный также было практически невозможно. И если я собирался как-то поучаствовать в разворачивающемся прямо сейчас сражении, без пересечения границы было не обойтись.

Но, прежде чем отправляться в духовный мир, нужно было решить, на чьей стороне мне сражаться. В противном случае там на меня бы набросились все.

Бомларгу хотели присвоить себе три Мудреца: Гипнос — злейший враг и соперник Понтифика Громовой Небесной Воли, Сальваронт, который, насколько мне было известно, с Понтификом находился во вполне дружеских отношениях, и Светлейший Князь, с которым у начальника босса Алистера отношения были относительно нейтральные.

Соответственно, в зависимости от того, на чью сторону я встану, и кому помогу, впоследствии, по мере роста моей силы и значимости для армии, я мог рассчитывать на косвенное влияние в том числе и на владения Понтифика.

Так что Князь отпадал сразу. Его владения находились практически на противоположном от Понитифика конце Земель, и даже если бы я встал на его сторону, никакой выгоды бы не получил. А ещё мне не нравилось чересчур пафосное и отдающее синдромом восьмиклассника имя.

Оставалось решить, помочь стороннику Понтифика, либо же его врагу. И, с учётом того, что Понтифик был первым из Мудрецов Земель, кто решил меня прикончить, а также, судя по отданному Алистеру приказу, самым настойчивым, на самом деле особый выбор даже не стоял.

В Землях, в отличие от Содружества, расизм не просто существовал, он цвёл и пах. Сложилось так, что почти все Мудрецы относились к разным расам, и естественным образом за тысячи лет истории их владения притянули к себе большинство представителей тех же рас, и оттолкнули всех остальных.

Понтифик Небесной Громовой Воли был человеком, и в его владениях людей было больше девяноста процентов населения. Остальные же расы активно притеснялись и, по факту, их представители находились на положении едва ли не рабов.

Алистеру был полуэльфом, так что по идее должность в секретной службе ему в принципе не грозила. Однако благодаря разбавленной крови единственным его внешним отличием от человека были слегка заострённые уши, и он смог это «исправить», попросту отрезав эти самые кончики и аккуратно заживив ранки.

Гипнос, наоборот, был эльфом. И по идее мне в его владениях не должны были быть рады. Однако у меня были два аргумента, способные справиться с этим.

Во-первых, война. Я собирался сказаться наёмником, для которых, тем более в рамках активных боевых действий, всегда делали значительные послабления. Так что теоретически я мог бы преуспеть вне зависимости от того, чью сторону бы выбрал.

А во-вторых, тот факт, что моё тело было материальным только наполовину. На другую половину оно состояло из чистой мировой ауры, которой я отлично умел манипулировать.

Это не была маскировка, какую использовал Алистер. Превратиться в женщину или кардинально изменить телосложение, рост или лицо я не мог. Настолько гибкими мои возможности не были.

Тем не менее, в моём превращении были и плюсы. Самый очевидный — сохранение прежнего уровня боевой мощи. А также такая трансформация не отменилась бы, если бы меня вырубили, и не могла быть никак обнаружена. Так что в данном случае это было даже выгоднее.

Правда, был и ещё один ощутимый минус. Моё превращение было очень болезненным. Впрочем, мне к этому было не привыкать.

Глубоко вдохнув, готовясь к пронизывающей всё тело боли от перестройки мышц и костей, я начал постепенно вылепливать из себя эльфа. Заострил и удлинил уши, насколько смог, «сдул» мышцы, сузил плечи, грудную клетку и таз, вытянул конечности и пальцы, придал чертам лица утончённый вид, убрал бороду и усы, отрастил волосы до пояса.

Глобально ничего не изменилось. Эллиса или Руби без труда узнали бы во мне меня. Но за человека в Землях меня бы теперь никто не принял.

Эльфом я тоже стал не совсем правильным. Достаточно иссушить мышцы и сжать кости не удалось, так что по сравнению с другими представителями расы я должен был выглядеть настоящим богатырём. Да и уши были в лучшем случае на две трети нормальной длины.

Однако все расы Земель Небесного Грома могли иметь детей друг от друга. И хотя полноценные полукровки обычно не принимались ни одной из сторон, если твоя прапрабабка согрешила с водолазом, а в остальном ты оставался вполне православным эльфом, косо почти никто из чистокровок на тебя бы не смотрел.