Кентавры из тех, с кем мы сражались, тут же развернулись и довольно организованно начали отступать. А через несколько секунд, после другого поданного сигнала, также поспешили в своё расположение и русалки.

На сегодня, судя по всему, сражение окончилось, и мы с Вальмосом двинулись к лагерю эльфов.

Кроме самого первого кентавра мне удалось убить всего семерых. И то шесть из них были всего лишь подвернувшейся под руку шушерой. Тем не менее, мой вклад, очевидно, не ограничивался лишь убийствами.

Грамотно воспользовавшийся появлением переменной командующий эльфийской армии смог изменить ход всего сражения. И это должно было дорогого стоить.

Насколько дорогого, я понял уже совсем скоро, когда мне приказали явиться в шатёр командующего.

— Ты сказал Вальмосу, что тебя зовут… Рей? — на меня на секунду поднялся взгляд небесно-голубых глаз.

— М-м?.. А, да. Рей. Приятно познакомиться, командующая.

М-да. Такого я точно не ожидал. За столом, внимательно изучая какие-то документы, сидела эльфийка. Хотя… эльфийка ли?

Сам за собой я особых расистских наклонностей не замечал, но, увидев за последний год в Сваргале — столице владения Понтифика, достаточно эльфов, я успел примерно составить представление о представительницах прекрасного пола этой расы.

И это представление, к моему огромному сожалению, вполне неплохо обобщалось одним словосочетанием: «Дохлая селёдка».

Ещё более худые, чем мужчины, и не изящно худые, как феи, а как-то анорексично, совершенно непривлекательно и даже болезненно. Грудей нет, задниц почти нет, лица вытянутые, как у лошадей.

Единственное, чем могло похвастаться большинство эльфиек — действительно роскошные, обычно заплетённые в сложные косы, волосы, густых, насыщенных оттенков. Но, начиная от линии бровей и ниже всё было действительно удручающе.

Возможно, конечно, так сказывалась атмосфера расового притеснения, легко читавшаяся в Сваргале. Но, с другой стороны, даже в человеческом городе эльфы не были на положении рабов или неприкасаемых.

Им было куда сложнее, причём практически во всех сферах. Но их условия жизни точно не были настолько катастрофическими, чтобы женщины за сколько-то поколений поголовно превратились в дохлых селёдок.

При этом эльфов всё более чем устраивало, и я не раз встречал на улице остроухие парочки, где парень восхищёнными влюблёнными глазами пялился на откровенного ишака.

Кстати, сами чистокровные эльфы, хоть и выглядели почти все, на мой взгляд, слишком малахольно, настолько от человеческих мужчин не отличались. Как минимум, думаю, что человеческая девушка вполне могла влюбиться в какого-нибудь эльфа.

Ситуацию, когда человеческий мужчина, находясь в здравом уме, трезвой памяти, и не страдая никакими извращёнными фетишами, влюблялся эльфийку, мне было очень сложно представить.

К тому же сейчас, в войске Гипноса, я тоже уже успел увидеть немало эльфиек. Определённо, сила Магистров, пропитывавшая их тела, делала своё дело. Болезненности, даже чисто визуальной, не было и в помине, и, пожалуй, если не быть особо притязательным, можно было бы даже пригласить некоторых из них на свидание.

Тем более после почти года воздержания. Эллисе и Мо ведь, чтобы продолжавший следить за Алистером Баройтин ничего не заподозрил, пришлось отсиживаться со своими попечителями из друзей Алистера в разных уголках Земель.

И всё равно, эльфийки в целом были на несколько голов ниже в плане внешности, чем человеческие девушки. И я, признаться, во время путешествия до Земель то и дело задумывавшийся о прекрасных остроухих барышнях, воспеваемых едва ли не во всех читанных в молодости книгах земного фэнтези, был этим очень удручён.

Но, похоже, вопрос был просто в том, как долго и как тщательно искать.

В ней не было безупречной идеальности Чим’А, но она была невероятно красива. А ещё, да простят меня мои девочки, у неё было более чем достаточно того, за что можно было бы покрепче схватиться.

Нет, я любил хрупкость и утончённость Мо, как и строгость и стройность Эллисы, и не собирался от этого отказываться. Но иногда прямо не хватало какой-то сочности, чтобы ух!.. Эх…

После ста с лишним лет жизни с двумя любимыми женщинами, год без них казался тысячелетием, по крайней мере в каких-то аспектах. И, похоже, я слишком задумался, погрузившись в не самые пристойные фантазии, потому что в чувства меня привёл недовольное: «Кхе!» — командующей.

Правда, мой ступор и буравящий её взгляд она, похоже, интерпретировала по-своему.