Я между делом поинтересовался, сколько посетителей обычно проходит в день и какое количество из них попадает в разряд счастливчиков, которым повезло.

Как пояснила девица, день на день не приходится, но обычно за день проходит около сотни посетителей. Из них только один или два человека оказываются в числе тех, кто пришёл сюда не зря.

Я поудобнее расположился на стуле, положил растопыренную правую руку на шар в соответствии с полученными указаниями и приготовился ждать.

Но не прошло и полминуты, как взвыл басовитый гудок сирены, а шар принялся пульсировать багровым светом.

Девушка напротив меня застыла, выпучив глаза и судорожно хватая воздух широко раскрытым ртом.

Прошло несколько десятков секунд, прежде чем она опомнилась и принялась судорожно нажимать какую-то кнопку на расположенном справа от неё пульте.

Второпях девица никак не могла попасть по нужной кнопке, и прошло некоторое время, прежде чем она умудрилась утопить нужную кнопку, после чего сирена, наконец, заткнулась, а волшебный шар перестал заливать кабинку багровыми всполохами.

Затем настойчиво задребезжал стоящий рядом с девицей телефон внутренней связи, и она принялась что-то несвязно объяснять в трубку, заикаясь и глотая окончания фраз.

Следом набежала целая толпа народа, и меня повели куда-то во внутренние помещения. Поднявшись на третий этаж, мы оказались сначала в приёмной, а потом и в кабинете Заместителя Начальника Имперской Геральдической Палаты, барона Велькенштейна.

Пузатый дядечка был явно взволнован и толком объяснить ничего не мог, или не желал. Только заявил, что мне нужно пройти идентификацию на центральном идентификационном магическом артефакте, чтобы удостовериться в результатах, полученных на вспомогательном дежурном конструкте.

На сей раз процесс идентификации проходил в довольно большом зале. И магический шар из горного кварца был размером с хороший арбуз. На поверхности шара было аж два отпечатка ладони. Соответственно, правой и левой.

На хрена, непонятно. Можно подумать, что у меня руки разные, от двух разных людей. Но спорить я не стал и сделал, как сказали.

Не знаю, чего ожидало столпившееся в зале начальство, но результат оказался тот же, что и со вспомогательным артефактом.

Едва я возложил на него руки, как артефакт завопил истошным голосом и начал пульсировать кроваво-красным свечением.

Все находящиеся в комнате принялись спорить, что-то орать и размахивать руками. Разумеется, моей скромной особе пояснить, что происходит, никто не удосужился.

Наспорившись до хрипоты, все выдохлись и заткнулись. После чего вспомнили о причине всего этого переполоха, то есть обо мне.

После чего меня подхватили под руки и повлекли в кабинет барона Велькенштейна. Неплохой, надо сказать, кабинет. Просторный, с хорошей мебелью. Я бы сказал даже слишком богато обставленный кабинет, для государственного чиновника.

Хозяин кабинета всех попросил удалиться, кроме мужичка средних лет, с мордой прожжённого жулика и повадками хорька. Данная мужская особь оказалась Начальником Отдела по вопросам наследования, Идрисом Хамзатовым.

После того как все его подчинённые удалились, барон, наконец, соизволил ввести меня в курс дел.

— Ситуация несколько необычная, — обратился ко мне барон. — Точнее, совсем необычная. Не припоминаю такого случая за всё время моей службы. Вам действительно оставили наследство, — и он надолго замолчал.

— И? — вывел я его из задумчивости.

— Ах да, — спохватился чиновник. — наследство вам оставила графиня Малышевская, — и он уставился на меня внимательным взглядом, изучая мою реакцию.

Однако названное имя мне ни о чём не говорило, и барон это понял по выражению моего лица.

— Необычный случай, — повторил барон. — Могу я поинтересоваться вашей родословной, чтобы понять, находитесь ли в родстве с почившей графиней или такое странное завещание вызвано другими причинами.

Пришлось пояснить, что я и сам не в курсе, насчёт своих родственников. Единственное, что могло как-то пролить свет на происходящие события, — это моё обучение, а закрытом Пансионате, во Франции.

Заведение сие было чиновнику известно, так же как и то, что туда прятали нежелательных отпрысков знатных и богатых семейств.

— Но вы ведь по достижению шестнадцати лет покинули это заведение и каким-то образом оказались в Москве? — поинтересовался он.

Пришлось рассказать ему часть правды. О том, что за мной прибыл представитель от родственников, предъявил необходимые бумаги и о нашем путешествии, вплоть до выезда из аэропорта Домодедово.

А вот дальше я историю несколько изменил. В рассказанном чиновнику варианте фигурировала страшная ночная авария, в которой мой сопровождающий погиб и сгорел в машине вместе со всеми документами.