Прежде чем обменять одежду, выданную интендантом на свою собственную, я, обойдя небольшой пролесок приблизился к вожделенной цели и остановившись около глубокого бассейна, со дна которого воняло кислятиной, болотом и ещё какой-то дрянью, окинул взглядом резиденцию Екатерины, первой жены моего покойного деда. Белые стены были испещрены надписями, местами отбита штукатурка, но в целом, здание выглядело вполне крепким. Великолепие было разграблено, но военные всегда склонны эмоционально пробуждать память о хорошем прошлом. Создавалось впечатление что время в Беренго остановилось.

В 2013–2014 годах здесь размещались бывшие сторонники Франсуа Бозизе и зная об этом, мне не терпелось добраться до нужной комнаты и выяснить, не был ли вскрыт пол в месте, отмеченном на плане.

Оглянувшись и увидев интенданта, я решил не торопить события. Окинул равнодушным взглядом строение и приблизившись к Гене заинтересованно спросил:

— Я слышал в этом бассейне плескались крокодилы и неугодных членов правительства скармливали им. Не знаешь, это правда?

Глаза интенданта мгновенно вспучившись, прилипли к линзам, во всяком случае несколько мгновений мне казалось именно так. Потом он отрицательно покачал головой и сняв очки принялся их протирать видавшим виды платочком.

— Первый раз о подобном слышу, я даже ни разу не подходил туда и тем более не заглядывал в бассейн. А что там?

— Костей убиенных и заживо расчленённых нет, если ты об этом. Болото и воняет сильно.

— Да ну тебя, — отмахнулся мой собеседник, — переодевайся, а то Палыч уже дважды по рации интересовался, где ты застрял. А он стоит, болото разглядывает, — и Гена водрузив очки на место шагнул в свою вотчину.

— Просто любопытно, — проговорил я и нырнул следом в тёмный проход.

Черепанов занимал небольшой каменный домик на одну комнату, в котором когда-то размещалась охрана внутреннего двора. Кровать с железным панцирем, советская солдатская тумбочка жёлтого цвета, стол обшарпанный, три стула. В углу сейф с меня ростом, на стене карта центральной Африки, а на единственном окне, чёрная массивная решётка.

— Падай, — Черепанов указал мне на стул и сам усевшись во главе стола открыл небольшую папку, — Бортников Алексей, — он прокашлялся, — а не подскажешь, где твои сопроводительные? У Евгения их не оказалось.

Я улыбнулся, полез во внутренний карман и достав конверт, сложенный вдвое, положил его на край.

— Я на подсадку сел, потому они со мной, — сказал и развернув стул уселся.

Черепанов кивнул и выдвинув ящик стола достал нож. Развернув конверт, он аккуратно вскрыл его. Вынул лист размером А4 и уставился в левый верхний угол, где обычно клеят фотографию, после чего хмыкнул и откинувшись на стену, некоторое время буравил меня холодным, пронзительным взглядом.

— Однако, — произнёс он спустя минуту, в течении которой несколько раз переводил взгляд с фотографии на меня, — кто же вы такой, Бортников Алексей Николаевич? Признаюсь, удивили. Знай я раньше, мне и в голову не пришло поставить на ворота Георгиевского кавалера.

Я едва не чертыхнулся, ведь просил своего куратора не вносить сей героический поступок в сопроводительные документы, но вовремя вспомнил, что ничего об этом в них и не было. Всё дело в фотографии, на которой он оказался запечатлён. Вот о ней я совершенно позабыл.

— Олег Павлович, я сотворил какую-то глупость? Чем-то обидел вас? — спросил, потому что тон Черепанова мне совершенно не понравился.

— Извини, — он оторвался от созерцания бумаги, — просто неожиданно всё это. Приезжает чёрный русский, к тому же с таким знаком отличия, что я вроде как остолбенел. Прочитал твоё досье и совсем заблудился. Ты зачем сюда приехал?

У меня аж мурашки по спине побежали. Едва сдержался и как можно спокойнее спросил:

— Что-то не так?

— Инструктор по рукопашному бою, это ладно, но тут есть вторая строка. Военный инструктор по практической стрельбе.

Вот же чёрт. Я и забыл про эту ересь. И когда Александре Ивановне указывал на этот подпункт, она только руками развела, заявив, что совсем охамел и забыл немножко, кто она и кто я.

«И вообще, вспомни, что это ты упрашивал меня отправить тебя в ЦАР. Зачем? Вот то-то же. Мне пошли на встречу и только потому, что ты заменил сразу двух. Так что ты у нас, — распалялась всё больше и больше несостоявшаяся тёща, — не был, не участвовал, не привлекался. Морально устойчив».

Прям услышал, как зазвенел голос в голове любимой тёщи. Только не добавила, что истинный ариец. Но точно гарантировала, что на это никто не обратит внимания. Обратили.

— И что вас смущает? — поинтересовался я у Черепанова.

— Смущает то, что военным инструктором по практической стрельбе может быть военнослужащий, находящийся на действительной военной службе в государственной военизированной организации и прочее, прочее, прочее. А у тебя запись, что ты уволен в 2020 году по состоянию здоровья, а в довершении всего такие регалии. Вот и спрашиваю, как ты здесь оказался со своим цветом кожи?