Буре нацепили седло, и она радостно топталась на месте, сверкая боевыми доспехами. Ей не терпелось отправиться в путь. А вот я все медлил и в тревоге поглядывал на меч. Знакомые голубые узоры не сверкали и не перебегали на мою руку. И вкрадчивый голос больше не раздавался.

Улучив момент, я поднес его к лицу. И, глядя на свое отражение, прошептал:

– Кладенец! Слышишь меня?

Тишина.

– Простишь меня, друг?

Тишина.

– Я вел себя как полный идиот. А ты был прав. Ну же, засветись, как ты умеешь. Мне нужна будет твоя помощь в бою.

Тишина.

Я снова разозлился. Я ведь попросил прощение! Чего еще ему надо?

– Ну и молчи! Справлюсь и без твоих волшебных сил.

Вдруг прямо из лезвия показался самый настоящий язык. Который сделал мне издевательское «пфффф», забрызгав мне все лицо слюнями. И тут же исчез.

Я вытер лицо рукавом и резко закинул меч в ножны за спиной. Подошел к Буре и молча запрыгнул на нее. Я уже почти забыл про Серого волка.

– Ваня, - позвал он, - А ты разве не на мне поскачешь?

– Нет, конечно! – рявкнул я, - Ты вечно ноешься и на кочках спотыкаешься. Поеду на Буре.

Я тронул коня. А Серый грустно вздохнул и поплелся за нами. Я был так зол и так плохо себя чувствовал, что не обратил на него никакого внимания. Мне и так было тяжело сидеть в седле. К горлу подступала тошнота, а руки тряслись. Такой упадок сил, будто я не спал неделю. И перед глазами все до сих пор чуточку плывет. Только бы из седла не выпасть.

Разбойники размахивали шапками и провожали меня громкими криками. Да заткнитесь вы уже! И без вас голова трещит. На границе поселения меня остановили и снова заставили закрыть глаза. Злияха взяла Бурю под уздцы и куда-то повела нас.

– Ты какой-то молчаливый сегодня, - заметила она.

Я не ответил, и девушка только пожала плечами. Не мог же я ответить, что прямо сейчас молюсь о том, чтобы меня не стошнило прямо ей на голову. Пытка, а не путешествие!

Наконец, она остановилась и сняла повязку с Бури. Я тоже с радостью снял свою. А то с закрытыми глазами еще сложнее держать равновесие на лошади.

– Езжай по вооон той дороге, богатырь. Держись вдоль реки. Через полчаса приедешь в свое Тридевятое Царство. Только остерегайся Кота-Ученого. Ну и ягоды ядовитые не жри.

– Кот – не проблема, - буркнул я, - Уже знакомились.

– Удачи тебе, Иван-Царевич, - уже серьезнее сказала она, - На благое дело идешь.

Я не ответил и с места погнал Бурю галопом. Снова не заметив, что Серый еще копался со своей повязкой. Когда он ее стянул, на дороге уже оставалось только облако пыли.

– Ваня, погоди!

Серый со всех лап помчался вслед за нами. А Злияха проводила нас задумчивым взглядом одного открытого глаза.

– Да на кол такого богатыря посадят, и дело с концом, - заключила она, - Ни пить не умеет, ни бабу трахнуть. Стыдоба!

Девушка даже плюнула на дорогу и повернула назад. Пора было готовить корабли для атаки.

Разбойница не соврала. Через полчаса мы добрались до конца леса. Впереди показалась знакомая избушка. Уже издалека началась галерея из женских портретов и фигурок на стволах деревьев. А дальше – поле вдоль реки и Тридевятое Царство. Пока все выглядит вполне мирно, внешне ничего не изменилось.

Хотя нет, все-таки есть новая деталь. Что-то поблескивало на солнце. Как будто кусок золота. Может лесник разбогател и решил сделать очередную фигурку золотой? Первым догадался Серый.

– О, так это же конь златогривый!

Точно, он самый! Я сперва улыбнулся, узнав коня, которого добыл в Морском царстве. Но улыбка тут же исчезла с моего лица. Я ведь отдал златогривого коня Кощею. Если конь здесь, значит…

Словно в подтверждение моих мыслей послышался шум. Над избушкой поднялось фиолетовое облако. Из-за угла выскочил лесничий с дубинкой в руках. Он что-то кричал, размахивал кулаком и дубиной. И без его криков я уже понял, что случилось. Я снова совершил глупость! И как я мог оставить Василису…

Ударив сапогом в бок, я заставил Бурю помчаться вперед. Серый поспешно рванул за нами. Один мощный прыжок, и мы оказались возле избушки. И я успел увидеть смеющегося Кощея. Он поднимался в воздух, сжимая в своих когтях то, что было мне так дорого.

Василиса пыталась вырываться, но Кощей вцепился в нее, словно коршун. Они быстро взлетали, исчезая в фиолетовом облаке. А лесничий выкрикивал проклятья и напрасно рассекал воздух дубиной.

Я выхватил меч, но тот по-прежнему оставался простой железкой. Голубой свет не вспыхнул, и я ничего не мог сделать.