Бросил взгляд на календарь. До первого слушания оставалось три дня.

— Думаешь, Лев предвидит, что мы используем практику международного страхового права?

Может, катнуть в её сторону пробный шар? Повод вроде есть…

— Ты мне скажи, — предложил я ей. — Ты с ним училась.

Выражение на лице Анастасии моментально изменилось. Настолько резко, будто переключатель нажали.

— Я не хочу об этом говорить.

Ну, ожидаемо.

— Насть, я же не лезу в твои личные дела, — не стал отступать. — Я хочу знать твоё мнение о нём как о профессионале. Настолько ли он хорош? Сможет ли предугадать направление наших мыслей?

Ответила она не сразу. Я почти полминуты внимательно следилм, как менялись её эмоции.

— Может, — наконец с неохотой сказала она. — Мне не хочется этого признавать, но он может это предвидеть.

— Окей. Тогда давай предположим, что он знает или думает, что знает, что мы собираемся сделать, — сделал я вывод. — Теперь наша задача придумать, как поступить в такой ситуации.

Настя задумалась. Я так-то тоже. Ситуация скользкая. Что делаем мы? Пытаемся затянуть процесс в свою пользу, чтобы получить чёткие данные по интересующему нас вопросу. А это что?

— Он будет давить на то, что мы пытаемся манипулировать судом, — сказал я после недолгих раздумий.

— Скорее всего, — кивнула Настя. — Только как… хотя, скорее всего, заявит, что подобное здесь не применимо.

— Применимо, я проверил, — отмахнулся я.

— В том случае, если судья сочтет это таковым, — парировала Настя и тут же продолжила: — Он может сказать, что порт приписки судна, место заключения договора страхования и регистрация компании-судовладельца находятся в юрисдикции империи, а значит, применение МСП здесь не оправдано даже несмотря на то, что всё случилось в нейтральных водах. Заявит, что эта причина используется нами только с целью затягивания процесса.

Ладно. Логично. Признаю.

— Значит, он будет стоять на принципе «наиболее тесной связи», — сказал я, и Настя кивнула.

— Если исходить из этого, то…

— Он подаст ходатайство, что это наше дело, — закончил я за неё и добавил: — В смысле, дело империи.

— Согласна, — кивнула она. — А что нам делать в таком случае? Блокировать его?

— А мы его заблокировать не сможем, — покачал я головой. — Здесь, как это ни печально, этот гад будет прав по всем статьям. Мы действительно пытаемся затянуть процесс.

Настя пожала плечами. Откинулась на спинку своего кресла и, оттолкнувшись от стола, закрутилась на месте.

— Тогда суд нашу просьбу отклонит, — сказала она в потолок.

— Верно.

Давай, Саша. Думай. Думай, как обставить его. Надо его как-то переиграть…

— Он сам себя переиграет, — неожиданно понял я.

Настя даже остановила своё вальяжное вращение и посмотрела на меня.

— Чего?

— Ты ещё не поняла?

— Нет.

— Насть, исходя из принципа «наиболее тесной связи», что он должен будет сделать, чтобы гарантированно не дать нам применить МСП?

Лазарева задумалась.

— Ну же, Насть, — подтолкнул я её в нужном направлении. — Сама подумай. Они давят на непрофессиональные действия экипажа. Авария произошла из-за — якобы — их действий во время волнения на море.

Ей потребовалось примерно минута, чтобы самой дойти до той мысли, которая только что посетила меня.

— Он заявит, что страховой случай фактически начал развиваться ещё в территориальных водах Империи! Калинский скажет, что произошедшее не более чем закономерный итог действий экипажа в сложной обстановке!

Надо было видеть улыбку на её лице.

— Этот хренов умник сам себя закопает, — произнесла она с кровожадной ухмылкой.

Ну а что тут ещё сказать. Она права. Если всё будет развиваться именно так, как я предполагал, то это будет нокаут в первом раунде. Вопрос только в том, как подтолкнуть его в том направлении, чтобы он гарантировано с него не свернул.

— Насть, звони Уткину, — сказал я ей.

— Зачем? — не поняла она.

— Скажи, что ему кое-что нужно будет сделать для нас.

Я объяснил ей, что потребуется. Она немного засомневалась, но затем согласилась, что идея может сработать. А она сработает. Не может не сработать. Это как табличка перед полем с надписью «минное поле». Смешно? Смешно. Но лучше обойти его стороной. Любой человек, у которого ещё не атрофировался инстинкт самосохранения, задумается о возможной опасности и предпримет действия, чтобы её избежать.

Тут тот же принцип.

— Думаешь, мы его уделаем?

— Даже не сомневаюсь, — ответил я с уверенностью в голосе. — С такими наглыми и хитрыми умниками всегда так…