Перед ним стояла тарелка с жаренными в масле ржаными гренками, щедро посыпанными сыром. Рядом маленькая пиала с каким-то соусом. Что-то с чесноком вроде бы.

— Чего ты хотел? — спросил Громов, когда я сел на барный стул рядом с ним.

— Узнать две вещи.

— О как. А больше ничего тебе не надо?

— Если нужно будет, я скажу. А пока вопрос первый. Ты хорошо знаком с Потаповым?

Громов покосился на меня.

— Зависит от того, что тебе нужно.

— Я хочу закопать ублюдка и помочь его жене, — не стал юлить и сказал как есть.

— С чего это вдруг такое благородство? — иронично усмехнулся он. — Что-то мне не кажется, что его жена способна оплатить таксу вашей фирме. Или ты благотворительностью решил заняться?

— Слушай, Громов, вот давай без этого дерьма, хорошо? — попросил его. — Не надо тут делать из меня ангела или какого рыцаря в сверкающих доспехах. Просто так уж вышло, что помощь его бывшей жене — это хороший способ наступить ему на ногу.

— Только это?

— О, знаешь, нет. После того, как я это сделаю, я ему её тупой столовой ложкой отрежу.

Услышав мой ответ, Громов рассмеялся в бокал с пивом.

— А чего ложкой-то?

— Чтобы больнее было.

Вкратце пересказал случившуюся недавно историю.

— Однако. Нет, я конечно, слышал, что он мелочное и злопамятное говно, но чтобы настолько. Хотя…

— Что?

— Да повезло тебе. Он мог тем ребятам сказать, чтобы тебя прямо там оприходовали.

— Хрен там. Жилой комплекс новый. Куча камер. Задержать меня по такому дерьмовому поводу — это всё, что они могли сделать, — отмахнулся я.

— Ой, да там можно было бы выкрутиться, — отмахнулся он. — Я бы точно выкрутился.

— Говоришь так, словно у тебя есть в этом хороший опыт.

— Говоришь так, будто думаешь, что у меня его нет, — отозвался Громов. — Но да. Поверь, даже в такой ситуации варианты бы были. Впрочем, я не удивлён, что Потапов выбрал самый безопасный. Он сраное ссыкло.

— Это я уже понял.

— Так что ты хотел?

— Ты говорил, что он занимается тем, что покрывает чужие промашки.

— Допустим.

— Я хочу знать, кому именно он помогал. Желательно о тех, кто сидел или сидит повыше.

Тут Громов едва не расхохотался.

— Чем тебе это поможет?

— Информацией.

— Да ладно. Придёшь такой и спросишь: простите, пожалуйста, а не скажете ли, кто прикрыл вашу задницу от такого-то косяка? Ага, конечно. Так тебе всё и выложили.

Эх, Громов, знал бы ты…

— Я могу быть поразительно убедительным, когда мне это требуется. Так что? Узнаешь?

— Могу. Но что мне за это будет?

Ну, такого намёка я и ждал.

— А это уже мой второй вопрос. Ты ведь искал его, так ведь?

Он напрягся. Плечи моментально одеревенели, а идущий от него поток циничного веселья, который я ощущал всё время нашего разговора, моментально растворился в холодной и колючей ярости.

— Допустим, — холодно произнёс он.

— Отлично. Браницкий в этом деле замешан?

Стоило произнести эти слова, как идущий от Громова поток ярости стал сильнее. Только сейчас она уже не отличалась тем жаром и ощущалась как более холодная. Не такая личная.

— Раз ты спросил, значит…

— Скажем так, я тут в курсе некоторых его делишек, — не стал уточнять. — Так что?

— Я уверен почти на сто процентов, — ответил он наконец. — Без его ведома это точно не случилось бы.

— Он…

Следователь покачал головой.

— Нет. Не думаю, по крайней мере.

Хорошо, значит, пока карандашиком запишем, что Браницкий, если и знает о случившемся, то лично в этом не участвовал. Это уже кое-что. По крайней мере, я на это надеялся.

— Хорошо. Я собираюсь спросить его напрямую, но не знаю, к чему это может привести.

Громов посмотрел на меня таким взглядом, будто я заявил ему, что собираюсь сейчас пойти и сигануть с небоскрёба и полететь. Ну, учитывая мою затею, не так уж и далеко от истины.

— А у тебя в фирме…

— Я просмотрел архивы, — честно признался. — Там нет ничего. Ты утверждаешь, что один из наших старших адвокатов был замешан в этом деле. На то время ими числились Вольский, Голицына, Смирнов. Эти трое работают и сейчас. Но были и ещё двое. Таршинов. Этот не аристократ. Ушёл в другую фирму, уступив место младшему сыну Лазарева. Вторым был…