— Если верить датам этих проверок, то они проводились после возвращения судна в порт, — задумчиво произнёс судья. — И вы не нашли времени с ними ознакомиться?

Я бросил удивленный взгляд на Уткина. Тот выглядел таким же растерянным.

— Нам не сообщали о них, ваша честь, — сказал я, прислушиваясь к идущей от мерзавца волне торжества.

Уткин сообщал нам только о том, что после возвращения в порт проводилась лишь одна проверка. Из такого вывода следовало, что вторая проводилась уже после того, как иск был подан. Значит, они должны были ознакомить нас и с последней и, следуя правилу информирования в ходе судебного процесса, с более ранней.

Бросил взгляд в сторону Калинского. Тот стоял, засунув руки в карманы, и иронично улыбался, глядя на меня.

Чушь. Никаких двух проверок там не было. Не уверен, что даже одна была, как сказал наш клиент. Он вполне может ошибаться, как мы это только что увидели. Зато мы теперь выглядим как ленивые и тупые стажёры без лицензии. Просто замечательно. Я бы даже похлопал. Нет, правда. Аплодировал бы стоя.

Только не ему, а самому себе.

— Хотите сказать, что вы не нашли достаточного количества времени, чтобы проверить информацию по своему делу? — уточнил судья и потряс бумагами в руке. — У вас точно есть разрешение на самостоятельную работу?

— Да, ваша честь, — не стал я цепляться за его слова. — На самом деле, даже если бы нам их предоставили, то мы бы проигнорировали их, так как данные фирмы не имею соответствующей квалификации, чтобы делать подобного рода заключения по этому делу.

Так. Что там у нас? Спокойствие. Немного надменности. И всё это приправлено сверху щедрой щепоткой охренеть какого яркого ощущения чувства собственного превосходства.

Он знает, что подготовился отлично. Более того, он только и ждёт момента, чтобы нанести новый удар.

Хрен тебе. Сейчас наша очередь. Подожди своей.

— Может быть, вы сможете объяснить мне, каким именно образом вы сделали подобный вывод?

— Конечно, ваша честь, — всё так же вежливо ответил я. — Похоже, что наш оппонент абсолютно не принимает во внимание тот факт, что по изначальному договору судно, принадлежащее имперской компании, двигалось через международные воды, когда произошла авария, повлекшая за собой ранения членов экипажа, а также утерю дорогого груза. Согласно статьям международного страхового права мы требуем провести независимую экспертизу фирмой с достаточным уровнем квалификации, соответствующей международным требованиям. Это обычная практика, которая, к слову, применяется и Российской империей в схожих случаях.

Вместо быстрого ответа судья задумался, явно пытаясь сопоставить всё выше сказанное. Ну ничего-ничего. Я знаю, что я прав. Более того, судя по его лицу, он тоже это понимает.

Вопрос в том, так ли этот засранец Калинский умён, как я думал…

— Протестую, ваша честь, — заявил он со спокойствием человека, ожидающего подобного хода событий. — Это требование не более чем манипулятивная попытка затянуть процесс.

— А вы это решили потому… — Судья хмуро посмотрел на Льва и коротко взмахнул рукой, предлагая ему продолжить.

— Потому что у моих противников в этом деле нет ни единого доказательства слов их клиента, ваша честь, — гордо произнёс Калинский. — Всё, чего они хотят, — это затянуть процесс, так как им прекрасно известно, что именно данное дело не даёт моему клиенту получить причитающиеся ему страховые выплаты. Таким образом они хотят оказать давление на моего клиента и заставить его прийти к, я не побоюсь этого слова, преступному соглашению. Данная попытка не более чем наглый шантаж.

О, сударь, да вы мудак. Я даже не смог удержаться от саркастической улыбки в его сторону. Так нагло называть нас лжецами и шантажистами… нет, я правда польщён.

— Ваша честь, это не более чем откровенная чушь, — покачал я головой. — Просто ответчик прекрасно понимает, что «нормальная» экспертиза спокойно выявит то, что, я конечно же не утверждаю, ведь это исключительно моё личное мнение, что судно находилось в аварийном состоянии по вине ответчика. И что именно это послужило причиной аварии.

Калинский воспринял это спокойно. С эмоциями человека, который и ожидал такой ход с нашей стороны.

— Это заявление — отвратительная клевета. — Калинский бросил взгляд в нашу сторону. — Тем более, что согласно принципу наиболее тесной связи это дело империи и имперского законодательства. Владелец судна — имперский поданный. Порт приписки так же наш, как и судно, и его экипаж. И я ещё раз отмечу, что причиной этой, вне всякого сомнения, трагедии стали именно непрофессиональные действия капитана Уткина и его экипажа в сложных условиях…

Ну давай же. Скажи это. Ты ведь сейчас чувствуешь себя таким охрененно важным, ведь так. Давай. Скажи это.

— Более того, — с энтузиазмом продолжал Калинский, — если исходить из вышеперечисленных факторов и непрофессиональных действий экипажа, страховой случай начал развиваться ещё в наших территориальных водах. Поэтому требования МСП тут не применимы. Для обеспечения подтверждения версии моего клиента будет более чем достаточно и экспертной оценки, которую я вам уже предоставил.

Ну вот ты и попался, мудозвон.