Наконец мышцы удалось расслабить, а нервы взять под контроль, и меня перестало дёргать от каждого шороха. Увы, тянуть энергетику извне вблизи алтаря было невозможно, да и внутренняя порядком проседала после, кхм, процедур, так что приходилось усиливать себя полумерами, разогревать мышцы, увеличивать приток крови к ним, укреплять капилляры и так, по мелочи. Ну и последний жир жечь со страшной силой, направляя освободившиеся ресурсы на приведение в порядок тела. Жира было мало. Упрямства и старания - море! Так что, не смотря ни на что, у меня получалось.

Во всяком случае, пока меня не прервали самым паскудным образом. Где-то наверху что-то ухнуло, и, сопровождаемая низким, похожим на стон великана звуком, по каменным стенам пронеслась дрожь. Каменные плиты под задницей задёргались, как во время средненького такого землетрясения. Зазвенели цепи, послышались вскрики и испуганный скулёж. С щелей между камнями стен и даже купола посыпалась пыль и мелкие камни. То, что произошло где-то наверху, определённо отдавало эхом заклинаний. И повторилось. Слабее. Потом, спустя почти минуту, сильнее, да так, что пошатнулись камни-дольмены, а несколько ламп сорвалось со своих креплений в стенах и разбилось, рассыпая насыщенные магией кристаллы, служившие им топливом.

А потом по коридору загрохотали шаги, и я вынужден был отступить к стене и сжаться в комок, мимикрируя под остальных пленников которые находились в таких же позах.

Решётку подняли, и в помещение торопливо вошли не двое обычных палачей, а аж пятеро. И ещё какой-то мужик в характерном наряде то ли жреца, то ли чернокнижника. Они суетились, быстро дорисовывая какие-то знаки к выбитым в камнях пола письменам, и даже кистью на длинной палке шуршали по куполу, добавляя закорючек. Работали суетливо и нервно, что наводило на неприятную мысль, что происходящее - не представление, затеянное ради дополнительного устрашения. У них аврал, и они меняют структуру жертвенника-”насоса”. И судя по продолжающимся приступам дрожи каменного чертога, то ли на них напали, то ли что-то вышло из-под контроля.

И им скорее всего нужно много-много дополнительной силы, и быстро…

Погано.

Жрец-не-жрец выдал фразу что-то вроде “начинать с самых дохленьких”, не знаю - обрывки памяти прежнего хозяина тела хоть и помогали воспринимать чужую речь, но как-то рвано. Смысл, впрочем, был ясен. Сперва будут убивать тех, кого не жалко.

Я аккуратно сдвинулся, положил пальцы на ошейник в месте соединения половинок. Немного усилий, и ,тихо клацнув, замок сдался. Очень аккуратно я стянул железку и уложил на каменный пол за собой, так, чтобы не было видно со стороны. Улучить момент - и драпать отсюда, пока не прирезали!

А прихвостни чернокнижника уже волокли к алтарю плюгавого пацана вида совершенно заморенного. Он слабо дёргался в их руках, сбивчиво молил о пощаде и всхлипывал.

А я смотрел тишком, из-под локтя, закрывая голову руками, и чувствовал, как цепенеет душа. Спасти всех невозможно - это правда жизни, не усвоив которую не стоит даже задумываться о бессмертии. Я бессилен здесь и сейчас, и собственное моё выживание под вопросом, жалость неуместна и вредна в этот момент. Мальчишка обречён.

Мне нужно время, чтобы стать сильнее. И его сейчас нужно выиграть, выгрызть зубами у этого незнакомого мне мира.

Кричал он страшно. Животные, полные страха срывающиеся вопли сопровождали… процедуру. Письмена подрагивали, напитываясь высвобождаемой силой, остро запахло… смертью?

Это тело продолжает преподносить сюрпризы. Странная структура, специфическое чутьё, природная гибкость суставов. Хоть с этим тёмный бог не обманул, потенциал - весьма и весьма.

Неслышно снялся с места, сосредоточившись на движении. Ублюдки заняты своим грязным делом, запах крови делает воздух густым, и солоноватый аромат смерти всё усиливается в нём. Прочие пленники не смотрят, сжались в страхе и отчаянии. Прокрадываюсь мимо девчонки, рябой от побоев и ожогов, она тихо, навзрыд, шепчет молитвы. Стелюсь в тенях под стеной, там, где из-за разбитого светильника поселилась темнота. Ещё немного, выждать, и под особенно громкий крик рыбкой метнуться вдоль стены к выходу.

Решётка была поднята, я ныряю в скудно освещённый проход, и за спиной раздаётся уже другой вскрик - взрослый и возмущённый.

Припустил, перепрыгивая на ходу очередную разбитую лампу. Коридорчик короткий, выходит на перекрёсток - в одну сторону откровенно двери камер и подсобных помещений, может, пыточных, в другую - ещё одна решётка, а за ней лестница наверх, прямо - запертая глухая дверь вида весьма серьёзного.

Хотел было уже метнуться налево, как, почувствовав колебание магических энергий, растянулся по полу. Призрачное, подсвеченное алым кнутовище пронеслось над головой, обдав жаром затылок. Перевалился быстро на спину, и швырнул в преследователя подобранными с пола осколками лампы, а именно - световыми кристаллами. Мелкие, колючие, они вспыхнули коротко, но ярко в полутёмном коридоре, ибо я успел влить в них немного силы. Аж через закрытые веки пробрало, а урод и вовсе выругался незнакомо, но забористо. Подрываюсь с пола и несусь дальше в поисках, куда бы забиться. Камеры, маленькие грязные каменные мешки, были распахнуты почему-то, но укрыться в них было решительно негде. Если бы хоть какая-то ветошь валялась, забился бы под неё, пока урод не проморгался, глядишь, смог бы со спины на него напасть, когда он мимо пронесётся.

Наверху долбануло особенно сильно, стены нехорошо заскрежетали, а под пятку заходившим ходуном полом ударило так, что я покатился, отбивая всё что можно и что нельзя. Потерял едва выигранные махинацией с кристаллами мгновения, и потому, заметив приоткрытую дверь, тяжёлую и обитую железом, нырнул в неё, и со всей силой вцепившись в ручку захлопнул её и уронил на скобу удобный откидной засов. Прижался спиной к двери, выдохнув, но порадоваться толком не успел.

Ибо заметил, что это, вообще-то, небольшая, оборудованная весьма недурственно ритуальная зала с окровавленным алтарём, на котором слабо постанывал обрубок человека, горой изуродованных трупов в дальнем углу и тройкой чернокнижников в довесок.