— Мы справимся, — тихо произнесла я, стараясь вложить в свои слова всю силу, которую только могла найти. — Ты не одна. Твоя дочь ждёт тебя, и мы не позволим тьме забрать её.

Мира подняла голову, её глаза были полны слёз, но в них уже не было страха. Вместо этого я увидела решимость, которая медленно, но верно возвращалась к ней.

— Мамочка! — снова раздался тот тонкий голос, и в этот момент моё сердце сжалось от нежности и боли.

Я подняла взгляд на дверь, за которой скрывалась маленькая девочка, и почувствовала, как тьма вокруг нас начала гудеть, испытывая последние усилия, чтобы удержать Миру.

— Давай, Мира! — подтолкнула я её, чувствуя, что этот миг решающий. — Ступай к своей дочери!

Она встала, не выпуская мою руку. Я видела, как её тело напряжено, но в глазах появлялся свет.

Мира сделала шаг вперёд, и в тот же миг тьма, что пыталась её удержать, заколебалась, как будто ощутив приближение света.

— Я с тобой, — произнесла я, и это было честно. Я была с ней в каждом шаге, готовая поддержать, готовая сразиться с остатками тьмы.

Мира сделала ещё один шаг, и в этот момент тьма взвизгнула от боли. Её щупальца начали отступать, теряя силу.

— Мамочка, я так соскучилась! — снова прозвучал голос, и Мира, стиснув зубы, сделала решительный шаг к двери.

Свет, исходивший от неё, стал ярче, и я чувствовала, как моя энергия соединяется с её. Мы были едины в этой борьбе, и тьма не могла с нами справиться.

— Я иду родная, я рядом! — закричала она, и в этот миг дверь распахнулась, выпуская поток света, который разорвал тьму вокруг.

Я увидела малышку с длинными светлыми волосами, как у её мамы, такую крошечную и испуганную. Она стояла на пороге и плакала, закрыв лицо ладошками, давясь горькими всхлипами.

Мира бросилась к ней, и в тот момент, когда они встретились, яркий свет заполнил всё пространство.

Тьма снова завизжала, распадаясь на куски яркими искрами, словно пепел, падая и кружась в воздухе.

— Мамочка, ты нашла меня, ты вернулась! — девочка прижалась к Мире, и я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

Мира посмотрела на меня и кивнула, прошептав одними губами «спасибо».

Это было не просто возвращение — это было воссоединение, исцеление, которое нельзя было остановить.

Осталась в стороне, наблюдая за этой сценой. Моя собственная боль и обида начали таять, уступая место радости и спокойствию.

— Мы победили, — прошептала я, оборачиваясь к Ариану, который был рядом.

Их объятия стали символом надежды, напоминанием о том, что любовь всегда преодолевает любые преграды. Я знала, что теперь мы все будем в безопасности, что тьма больше не сможет завладеть миром.

Свет затопил купол, и двери, стоящие вокруг, начали закрываться, оставляя позади все страхи и сомнения. Купол треснул, осыпаясь сверху вниз, открывая мне встревоженные лица подруг, куратора и Коруша, который упал на колени, увидев нас.

— Маиша! — синхронно вскрикнули подруги и побежали ко мне, заключая в железные объятия.

— Ариан, милый! — всхлипнула Элиза и понеслась к повелителю.

Он мягко отстранил от себя рыдающую девушку, которая повисла на его плечах, и направился в мою сторону, всем видом говоря, что это не конец.

На полу около меня, где ранее был центр безумия, лежал кулон — артефакт защиты, который снова светился чистым изумрудом в сердцевине.

Я подняла его, отстраняясь от девочек, и, не отрывая взгляда от Ариана, грозовой тучей, нависающей надо мной, сказала:

— Прости, повелитель змей.

Взяла его широкую ладонь, вложив артефакт и слыша заветный щелчок моего побега.

Я растворилась в дымке тумана, грустно улыбаясь всем им, что так дороги мне стали.

Но сейчас нужно было туда, где был мой дом, туда, где ждёт меня дедушка Серфа с лукавым взглядом и любящей заботливой улыбкой.

ГЛАВА 21

Туман рассеялся, и я оказалась в знакомом уюте родного дома, где меня нашел Серфа. Прошло не так много времени с тех пор, а кажется, словно прошло много лет.

В воздухе витал аромат свежезаваренного чая и печеных пирогов. Я улыбнулась, обхватив себя руками и оглядываясь по сторонам.

— Маиша! — раздался его низкий голос с кухни, и я увидела его, стоящего у двери с характерной для него улыбкой, наполненной радостью.

Я бросилась к нему, обнимая и хлюпая носом в плечо, отпуская все накопившееся. Серфа усмехнулся, погладив меня по волосам, а затем просто стоял и гладил по спине, ничего не говоря.

Я тихо плакала, чувствуя его запах, видя дом, ставший мне родным, когда резкая боль в боку заставила меня взвизгнуть и осесть на пол.