— Ты должна очаровать его, — она положила одну руку Софье на колено, а другой расстегнула пуговку на блузке. — Показать прелести. Окружить заботой. Стать незаменимой. А когда он окончательно влюбится…

— Я люблю Диму.

Голос Софьи прозвучал неожиданно резко. Тётя осеклась на полуслове.

— Так уж совпало, — девушка смахнула руку тети с колена, — что мои чувства случайно совпали с вашими… финансовыми интересами.

Повисла звенящая тишина. Краем глаза Софья заметила, как дёрнулась бровь у дедушки. А тётя… тётя побледнела так, что стала заметна тонкая сеточка морщин под слоем тонального крема.

— Я… я просто хотела помочь! — она прижала платочек к груди. — Как-никак, ты дочь моей покойной сестры…

Оставшуюся дорогу они провели в молчании. Тётя демонстративно уткнулась в телефон, Софья разглядывала проносящийся за окном пейзаж, а дедушка… дедушка время от времени бросал на внучку задумчивые взгляды.

Кортеж остановился у парковки. Неподалеку стояла будка КПП со шлагбаумом.

— Дальше только пешком, — пробормотал дедушка, помогая внучке выйти из лимузина.

В неприметной будке их встретил старичок в строгой серой форме.

— Сканирование сетчатки, — произнёс он, указывая на устройство. — Прошу вас, прекрасная леди.

Софья подставила глаз под сканер. Холодный красный луч скользнул по сетчатке, а после последовал зелёный одобрительный сигнал на мониторе, и их пропустили дальше.

За воротами их ждал гвардеец.

— Прошу за мной, — он развернулся на каблуках и пошёл вперёд.

Компания двинулась по извилистой дорожке через лес. Вскоре он расступился, открывая вид на комплекс общежитий.

— Первый курс живёт в восточном крыле, — гвардеец махнул рукой вправо.

За общежитием показался административный корпус — тоже внушительное здание. Ну наконец-то, дошли!

В прохладном вестибюле Златомирских встретил профессор. Точнее, сначала они услышали его радостный голос из-за угла:

— Борис! Чтоб мне провалиться, неужели ты?!

А потом уже Софья увидела его — высокий, сутулый, с длинными сальными волосами. Его чёрный сюртук блестел на локтях, а ботинки выглядели так, словно помнили основание академии. Цепкий взгляд тёмных глаз словно просвечивал насквозь.

— Николай, старый ты чёрт! — ответил ему дедушка.

Они обнялись как братья, похлопывая друг друга по спинам.

— Сколько лет, сколько зим! — Полозов отстранился, разглядывая дедушку. — А ты всё такой же франт! Только седины прибавилось.

— На себя посмотри! — хмыкнул дедушка.

— А это, значит, ваше сокровище? — Полозов повернулся к Софье.

— Да, моя внучка! — в голосе дедушки прозвучала такая гордость, что Софья невольно покраснела.

Сударыня присела в реверансе, как учили с детства — легко, изящно, самую малость наклонив голову.

Затем они двинулись по коридору. Полозов с дедушкой шли впереди, погрузившись в воспоминания.

— А помнишь, как десять лет назад на скачках… — начал было Полозов.

— Кстати, — дедушка вдруг остановился. — У вас тут есть один студент, первокурсник Дмитрий…

Софья тут же затаила дыхание. При упоминании этого имени лицо Полозова изменилось — словно туча набежала.

— Ох, — он потёр переносицу, — есть такой… уникум. Я, знаешь ли, повидал всяких студентов за свою карьеру. Но этот… — он покачал головой. — Два дня! Всего два дня в академии… не знаю как, но он упорно выискивает приключения на свою задницу!

— Правда? — удивлённо переспросил дедушка. — А какие, например?

— О, это интересная история! — Полозов нервно усмехнулся. — Представляешь…

ХЛОП!

Сначала раздался странный, громкий звук, похожий на хлопок. В конце коридора, из-за массивной двери, мелькнула яркая вспышка.

А потом…

БАБАХ!!!

Взрывная волна ударила так неожиданно, что у Софьи заложило уши. Дедушка инстинктивно дёрнул внучку на себя, прикрывая собой.

Стены содрогнулись, с потолка посыпалась штукатурка, припорашивая пылью чёрный сюртук профессора Полозова. Тот даже не шелохнулся, только поджал губы с выражением бесконечной усталости на лице.

Где-то вдалеке со звоном вылетели стёкла. А из распахнутой взрывом двери лаборатории валил густой дым.

— А вот и он… — обречённо пробормотал Полозов, стряхивая с плеча штукатурку. — Я уверен, что и это его рук дело! Вот ведь… — он не договорил, закашлявшись от едкого дыма. — Да что ж такое! ВОЛКОНСКИЙ!

Латунная табличка на стене поблёскивала в лучах закатного солнца: «Клиника имени Маня. Главный целитель. Лекарь высшей категории». Под ней — мои регалии, список научных степеней и должностей.