— Я в курсе, — перебил я его. — Заклинания от обратного. Вместо регенерации — некроз тканей. Вместо укрепления костей — остеопороз. Вместо очищения крови — тромбоз.

— А знаешь главную особенность? — Ефим хищно улыбнулся, его брекеты блеснули в свете ламп. — Урон не мгновенный. Огневик бьет — и сразу видно результат. А наши заклинания…

Я невольно подался вперед. Вот тут могли быть различия с моим миром.

— Смотри, — он понизил голос до шепота, — простейший пример: ускорение деления клеток. Локальная саркома, если хочешь. Сначала противник вообще ничего не заметит. Ну, может, легкое головокружение, дискомфорт в месте попадания. А через пару часов там начнется такой неконтролируемый рост тканей… — он мечтательно прищурился. — Или, скажем, вирусная атака. Пока вирусы размножатся, пока их концентрация достигнет критической массы, пока они доберутся до нужных органов…

— Накопительный эффект, — задумчиво протянул я. Точно, как в моем мире, даже принцип тот же. — Первое попадание — легкое недомогание. Второе — слабость и тошнота. Третье — и понеслась веселуха…

— Именно! — глаза Ефима загорелись, и теперь сестра смотрела на нас как на двух маньяков. — Но нужно точно рассчитывать дозировку. Один промах, чуть больше силы — и вместо победы в дуэли получишь свежий труп. А это, как ты понимаешь…

— Карается по всей строгости закона, — закончил я. — Без вариантов. Значит, бьем аккуратно, тянем время, ждем, пока подействует…

В голове уже складывался план. Пара «болячек» на разогрев, измотать противника, а если станет совсем жарко — выпустить беса. Главное не перестараться — одно дело красиво победить в дуэли, и совсем другое — случайно устроить в академии эпидемию.

— Спасибо за консультацию, — я кивнул очкарику, отмечая, что принципы целительства в этом мире не сильно отличаются от моего. — Пойду готовиться.

У самой двери меня перехватила сестра. Неожиданно крепко обняла:

— Я верю в тебя, засранец, — прошептала она. — Только не переусердствуй там с… экспериментами. И только попробуй облажаться!

Я вернулся в комнату. Близнецы уже немного оклемались после моего энергетического вампиризма и теперь сидели на кроватях, подозрительно бодрые.

— Какие тут у вас болезни в ходу? — спросил я максимально небрежно, словно интересуюсь прогнозом погоды.

Парни уставились на меня как на городского дурачка. Еще бы — целитель, который спрашивает про болезни, это как повар, который не знает, что такое соль.

Но не объяснять же им, что я понятия не имею, какие хвори водятся в этом мире. В моей реальности были совсем другие недуги…

— О-о-о! — рыжие оживились, переглянувшись с нехорошим блеском в глазах. — Есть отличная штука — срамной зудящий лишай!

— Или вот еще — триперок! — подхватил второй. — Или герпес!

Они покатились со смеху, а я скрипнул зубами. Ну конечно, что еще можно ожидать от подростков? У них вся анатомия ниже пояса сосредоточена.

— Давайте что-то посерьезнее! — рявкнул я. — Времени в обрез…

— Диарея, — флегматично пожал плечами Костя.

Я задумался. Диарея… Звучит как имя древнего демона. Определенно что-то серьезное — таким страшным словом прыщи на жопе не назовут. Наверняка болезнь жуткая.

— Отлично, пусть будет диарея! — решительно кивнул я, стараясь выглядеть так, будто прекрасно знаю, о чем речь.

Близнецы снова заржали, утирая слезы, а Костя как-то странно закашлялся, пряча улыбку. Но времени выяснять подробности уже не было — дуэль ждать не будет.

Пятнадцать минут спустя мы стояли в катакомбах на нулевом этаже. Коридор, ведущий к песчаному залу, освещался редкими светильниками. В затхлом воздухе висел коктейль из запахов — сырость, пыль и плесень…

Зал поражал своими масштабами — потолки метров четыре, подпираемые массивными колоннами из черного камня.

В центре располагалась площадка, огороженная бортиками — примерно пятьдесят квадратных метров чистейшего песка, который, наверное, специально завозили для таких развлечений. Трибун не было.

Мой противник, Аркадий Стрешнев, уже ждал у края арены, картинно подпирая одну из колонн. Рядом маячил Приклонский. При виде нас Стрешнев изобразил на холеной физиономии настолько брезгливое выражение, что захотелось немедленно его исправить. Желательно хирургическим путем.

— А мы думали, ты уже сбежал, — протянул он с той особой дворянской интонацией, от которой у простых смертных сводит челюсть. — К сестричке под юбку.

Приклонский, довольный шуткой своего дружка, противно захихикал:

— Многие бы хотели взглянуть, что там под юбкой у прекрасной Волконской…

Меня накрыло волной такой ярости, что я не ожидал. Какого черта? Вроде и не настоящая она мне сестра, но внутри всё буквально вскипело от желания наказать этих ублюдков.

— Посмотрим, под чью юбку ты заползешь, когда я с тобой закончу, урод, — процедил я, чувствуя, как печать на запястье начала пульсировать. Бес внутри заворочался, явно разделяя мои желания втоптать его в грязь.