— Состарить? — Костя заинтересованно подался вперед.

— Именно. Что если перехватить заклинание и состарить ману… — я щелкнул пальцами, — оно потеряет большую часть мощности.

— Только для этого нужна просто безумная сила и контроль, — простонал один из близнецов. — Такими фокусами разве что архимаги балуются… Да, для мгновенного эффекта нужен нереальный потенциал!

К тому же, подумал я, способность старить ману можно использовать и по-другому. Не обязательно воздействовать на чужие заклинания — достаточно изменить свойства собственной энергии.

Да, старая мана слабее, зато с ней можно делать вещи, невозможные для обычной магии. Вопрос только в том, хватит ли мне контроля и времени…

— Ну, у меня есть козырь, — я машинально потер печать на запястье. — Без изысков, зато злой как чёрт. И шкура, что характерно, крепкая. Правда, манеры у него… специфические.

Я прикрыл глаза, перебирая варианты. Так, что у нас в активе? Бес, немного краденой жизненной силы и здоровая доза наглости. Негусто…

— Может, еще печать? — предложил Костя.

— Блин! — я вскочил. — Книга! Мы же оставили её в зале!

— Не, — Костя флегматично вытащил потрепанный том из-под худи. — Я прихватил.

До дуэли оставалось тридцать минут. Мы лихорадочно листали страницы, выискивая что-нибудь полезное. Боевые руны… любопытно.

М-да, всё как у безмагичных степняков — покрывают тело рубцами и татуировками, превращая себя в живое оружие.

Каждый шрам — печать силы, каждая татуировка — боевое заклинание. Я слышал, некоторые монахи тоже практикуют такое — испещряют кожу священными текстами, превращая тело в ходячий гримуар.

А уж что творят кельтские воины… Синие от татуировок психи, у которых каждый узор — смертоносная сила.

Но нет уж, увольте. Я, конечно, в трудном положении, но не настолько. Одно дело — временная печать на запястье, и совсем другое — превратить себя в иллюстрацию к учебнику по боевой магии.

К тому же, насколько я помню, такие модификации очень болезненны. Степняки специально проводят ритуалы в агонии — считают, что чем сильнее боль, тем мощнее будет заклинание.

— Не, нахрен, — я захлопнул книгу. — Я еще не настолько отчаялся, чтобы превращать себя в живой свиток.

Стук в дверь прервал наши размышления, и не успели мы даже пикнуть, как створка распахнулась. На пороге стояла моя сестра — опять хмурая как грозовая туча. Хотя надо признать, что даже в гневе она выглядела сногсшибательно.

И не я один так считал. Рыжие, несмотря на энергетическое истощение, мгновенно ожили.

«Матерь божья!» — выдохнул один, пытаясь пригладить вечно торчащие волосы. «Богиня!» — простонал второй. Д

аже обычно невозмутимый Костя, который обычно реагировал на женщин как памятник на голубей, вдруг выдал что-то про «само совершенство».

Мегера окинула всю компанию фирменным взглядом «я вижу вас насквозь, ничтожества» и кивком показала мне на выход. В коридоре обнаружилась еще одна личность — парень лет двадцати, типичный представитель вида «ботаникус обыкновенный».

Длинный как каланча, тощий как жердь, с жидким пушком под носом. Очки в роговой оправе занимали половину лица.

Но вот глаза за стеклами…

Я невольно поежился. Такой взгляд обычно бывает у серийных убийц или у особо упоротых фанатиков. Острый, злой, пронзающий насквозь — совершенно не вяжущийся с общим обликом задрота. С таким взглядом не формулы решать, а трупы в подвале расчленять.

Я машинально дернулся просканировать его ядро, но вовремя остановился. Нет уж, сейчас каждая капля маны на счету — не время разбрасываться энергией.

— Это Ефим Каверин, — представила его сестра. — Боевой целитель.

А дальше началось… «Слабый потенциал», «неопытный мальчишка», «безрассудный идиот» — каждое её слово било точно в цель, как серпом по яйцам. Особенно в присутствии этого очкарика с маньячьим взглядом, который явно наслаждался ситуацией.

— Эй! — я резко перебил её тираду. — По-моему, ты что-то попутала, женщина. Я, на минуточку, глава рода. И если ты забыла, что это значит — я могу напомнить. Так что будь добра следить за языком, особенно при посторонних.

Сестра осеклась на полуслове. В её глазах промелькнуло удивление, сменившееся… уважением?

Очкарик сделал шаг вперед, и его глаза за стеклами опасно блеснули.

— Я могу подготовить тебя к дуэли, — его голос стал жестче. — У целителей масса боевых возможностей. Например, дистанционные атаки — выстреливаешь сгустком силы и меняешь процессы в организме противника…

Я внимательно слушал, отмечая каждую деталь. Мало ли какие сюрпризы может преподнести этот мир? Который раз убеждаюсь, что в моей реальности магия работала немного иначе.