Новый крик, похожий на крик дикой птицы. Всадники внезапно замерли, и только жеребцы выгибали крутые шеи, фыркали, жадно втягивая широкими ноздрями запахи, пряли ушами и нетерпеливо перебирали копытами. Один из наездников — одетый в кожаную куртку степняка со вшитыми металлическими перьями пластинчатых доспехов — остановил серого мышастого коня перед лицами первомирцев, поднял руку и спросил:

— Чьей смерти, путники, ищете вы в степях великого кагана?

— Видите ли, многоуважаемый обитатель степей… — начал было Герман, откашлявшись, но Бертран живо перебил его:

— Твоих врагов. Мы ищем смерти твоих врагов, о отважный герой.

Кочевник широко ухмыльнулся, блеснув белоснежными крепкими зубами, и расхохотался. Поднял руку, растопырив пальцы, и по этому знаку воины опустили арбалеты и луки.

— Добро. Чьи вы люди? Откуда идёте и куда? С какой целью? — более дружелюбным тоном продолжил вопрошающий.

— Понимаете, если рассуждать в категориях принадлежности…

Но Кот снова перебил Германа:

— Его, — ткнул пальцем в Иевлева. — Это, — он кивнул на Мари, — его жена. А мы с милой супругой моей Майей — верные слуги нашего господина. Идём мы от края земли на запад, в земли славной Эрталии. Слышала ли твоя милость о таком королевстве? А цель наша простая, житейская: найти сестру госпожи, похищенную злым волшебником. Имя девочки Осень, не встречал ли таковую?

Кочевник снова быстро оглядел их, и Герман подумал, что внешне мужчина ближе к монголоидному типу: узкие глаза, чёрные гладкие волосы, широкими прядями спускающиеся ему на плечи из-под шишака. Он чем-то напоминал Джамала, подрядчика из Киргизии, но в то же время лицо предводителя всадников было более европейским, что ли. Глаза вроде шире, хотя веки всё же азиатские, нос больше.

— Красивое имя. Не встречал. А про Эрталию слышал, доводилось. Далеко вы от неё. Почему со мной говоришь ты, а не твой господин?

«Вот и выкручивайся сам. У тебя неплохо получается», — подумала Герман, продолжая разглядывать странного человека. И лошадь не как у степняков, те предпочитали маленьких лохматых кобылок. Одежда потрёпанная, в пятнах. Возвращается с битвы?

— Так не представился ты, господин добрый. А мессир Герман роду знатного, не может он разговаривать с тем, кто уступает ему родовитостью, — не растерялся Бертран. Вот же котяра! Без масла куда хочешь влезет.

— Вот как?

«И глаза серые. У азиатов бывают серые глаза?»

— Что ж, моё имя Эйдэн, Третий ворон великого кагана.

— Ворон? — удивлённо переспросил Герман.

Оборотень, что ли? Если они и правда в сказке, то почему бы здесь не быть оборотням?

— Неужели сам ворон?! — ахнул Бертран, прижал ладонь к груди и поклонился. — Прошу простить дерзость человечка, осмелившегося заговорить с самим Третьим вороном!

Лесть возымела действие. Эйдэн сдержал усмешку, кивнул.

— Вы поедете с нами в Драконий стан. Я выделю двух лошадей. Если, конечно, ваши женщины не умеют скакать верхом.

— Не умеют, — покаянно сообщил Кот.

— Нам бы в Эрталию, — попытался возразить Герман. — Зачем нам Драконий стан?

Третий ворон тронул коня, оглянулся и бросил:

— Вам по пути. Вы на востоке от Дракона.

А затем коротко велел своим людям:

— Арта и Бадду им. Смотреть.

— Честно признаться, я тоже как-то не очень по лошадям, — признался Герман.

Кот удивился:

— А чего там уметь? Она прыгает — ты прыгаешь. Узду не натягивай, не рви лошадкам губы, и будет тебе счастье.

Мари хмуро и озадаченно разглядывала Германа, ветер трепал её короткие светлые волосы.

— Ладно, Бертран — он принц, может, их там всем языкам на свете учат, но Герман, тебе-то откуда известен язык кочевников? И на каком языке ты с ним говорил? — наконец потрясённо спросила она.

И все дружно уставились на Рапунцель.

— А ты… не поняла их слова? — удивлённо переспросила Майя. — Они же по-русски разговаривали.

Бертран оглянулся на жену, округлил глаза:

— Вообще-то нет, Май. До русского там как до Альфы Центавры. Ты же слышала все эти щёлканья и цокания? Даже когда Эйдэн перешёл на эрталийский, он не смог выговорить «что ж», только «цто ж». Ты разве поняла что-то кроме представления? А вот к Герману Павловичу у меня тоже ряд вопросиков…

— Что за эклектика? — пробормотал Герман. — Я же слышал: нормально ворон произносит все полагающиеся «че».

Кот провёл рукой по бритому черепу и хмыкнул недоверчиво:

— Чертовщина какая-то. Ты тоже слышала «че», Май?

— Ну да. «Что ж», да и вообще все «че» в его речи были обычными. «Чьи вы люди» и «что вы ищете» было нормальным. Да, есть ощущения прицокивания, но…

Но тут к ним подошёл один из кочевников, ведя в поводу двух осёдланных лошадей, и Майя, замолчав, мило ему улыбнулась. Мари не утрудила себя улыбкой: она была занята тем, что хмурила светлые брови и явно пыталась решить языковую задачку.