Сейчас сложно представить нечто подобное, хотя я уверен, что криминальные ячейки остались в подчинении благородных семей. Просто теперь этого не видно, и свои незаконные делишки они проворачивают втайне.

Кофе кончился, и я наполнил чашку повторно.

В дверь осторожно постучались, и я телекинезом открыл створку.

— Иван Владимирович, — с поклоном обратился ко мне вошедший Демин, — вы не особо жалуете мои инициативы, но, полагаю, это вам понравится.

Он положил передо мной тонкую папку и замер в ожидании моей реакции. Прежде чем что-либо говорить Даниилу Игнатовичу, я откинул обложку в сторону и быстро пробежался взглядом по тексту.

— У вас и там свои люди есть, — хмыкнул я.

— Я стараюсь держать осведомителей во всех важных местах, Иван Владимирович, — отозвался мой начальник безопасности. — К тому же я не забыл о том, что английские маги крови уже пытались пробраться в Москву. И о вашем к ним отношении помню.

— Кровавый культ — главный противник нашей семьи, — кивком подтвердил я.

Запись было трудно назвать полноценным отчетом, скорее, заметками о визитах в английское посольство. Что немаловажно — как явных, так и тайных. Несложно догадаться, что на Демина работал кто-то из мелких слуг, которых брали на низшие должности.

— И сколько еще людей наш благородный разведчик осведомляет? — подняв голову от бумаг, спросил я.

— Как минимум Службу Имперской Безопасности и Министерство иностранных дел, ваше благородие, — ответил Демин. — Если и есть иные частные лица, мне этого, к сожалению, неизвестно.

Я еще раз прочел последнюю запись.

Через тайный ход к послу прибыла высокопоставленная женщина. Личность ей удалось скрыть одеянием, на чем она приехала, слуга тоже не видел. Однако на господ насмотрелся уже достаточно, чтобы сразу определить — дама из высших эшелонов власти, к тому же ранее в посольстве не появлялась. Что не покидала кабинета лорда Фицхью в течение часа, ему стало известно, когда он переговорил с другими слугами.

— Мне это не нравится, Даниил Игнатович, — произнес я, откладывая бумаги в сторону. — Кто-то заигрывает с Лондоном, в адюльтер я не верю. Видел я того лорда, на него даже самая последняя шлюха полезет только пьяной в стельку. А дама из высшего общества так низко не падет.

Мой начальник безопасности кивнул, а я продолжил:

— Вот что мы сделаем, Даниил Игнатович. Я отправлю фотографии этих листочков Антонине Владиславовне, пусть у себя проверит тихонько, знают ли в Службе Имперской Безопасности об этом визите и не покрывают ли кого, — предложил я. — И Евгении Андреевне копию отправлю. Уж она через мужа точно найдет способ порыться в документах Министерства иностранных дел.

Закрыв папку, я убрал ее в ящик стола. Демин же вздохнул.

— Что такое? — спросил я.

— Сдается мне, Иван Владимирович, что дело это крайне поганое, — проговорил он. — Вы уверены, что с англичанами не играют из Кремля? Там ведь тоже хватает своих интересантов. Как бы на немилость императора не нарваться.

Я хмыкнул в ответ.

— Моя жена — подруга следующей императрицы, сам его императорское величество мне многим обязан, — напомнил я. — Кто же должен стоять за этим визитом, чтобы перебить мои привилегии?

Он пожал плечами.

— Интуиция моя говорит, что все это может очень плохо кончиться, Иван Владимирович. А я привык ей верить, без этого в моем деле долго не проживешь и званий не получишь, — ответил он. — Не так давно даже императора с наследником не постеснялись убить, Виктор Константинович сам трон удерживал во время мятежа. Нужно ли вам с молодой супругой и ребенком на подходе рисковать?

Я улыбнулся.

— Пока это моя страна, Даниил Игнатович, я сделаю все, что могу, чтобы никто не смог сбить ее с пути к процветанию. Ты правильно заметил: Снежана беременна, и мой ребенок родится в Российской Империи. Сделать страну максимально безопасной для сына или дочери — мой долг мужчины и дворянина.

Когда за Деминым закрылась дверь, я откинулся на спинку кресла и плеснул себе третью порцию кофе.

В чем-то Даниил Игнатович прав. Далеко не все благородные фамилии полезли бы спасать страну. Постоянная вражда правящего рода с расплодившимся дворянством мало кого радует. Противостояние между короной и благородным сословием не закончилось, никуда не делось и продолжается. Просто из открытого мятежа при смене власти перешла в холодную войну.

Да, меня окружают другие люди. Мы выделяем свои средства на разработки, открытие новых предприятий, поддерживаем монарха словом и делом. Но нас — меньшинство.

Если, к примеру, кто-то из великих князей, чье содержание, кстати говоря, лежит целиком и полностью на казне Российской Империи, предложит дворянам расширить их права и свободы, сколько из благородных семейств останется верными Виктору Константиновичу?

История Руси, а потом Русского царства и Российской Империи полнится братоубийственными захватами власти. Да и в этом поколении Виктор Константинович сам избавился от своего родственника и его наследника. Да, потом и он пострадал от великих князей, но отбился — не без моей помощи, следует заметить.