Но оказалось, что их с Лореном вещи перевезли в дом Алексы, так как Мила родила, и у нее в доме живет бабушка и родители Дамира. А сам Дамир уехал по каким-то делам, связанным с его работой и увез с собой Лорена. Так что объяснения откладывалось. Веллиана вздохнула с облегчением, навестила Милу, к детям ее пока не пустили, и она поехала в дом к Алексе. Застала ее в кабинете, переводящую какой-то древний пергаментный свиток со странного языка, похожего на русский, на котором он был написан, на нормальный русский язык.

— Входи, девочка, — приветливо улыбнулась ей старая волшебница, — пообщалась со старой родней, довольна?

Ой, Алекса, я хотела с вами посоветоваться, когда вы освободитесь. Это не срочно…

И тут Веллиана увидела это, а, вернее, его! На обширном письменном столе Александры на подставке стоял портрет, выполненный маслом на небольшой доске. Изображение головы молодого человека в профиль. По общему виду, старинное и где-то ей уже виденное! Красивое, молодое лицо, пышущее здоровьем, Аккуратный нос, не классический, римский, но чуть прогнутый в переносице, не курносый, а изящный и слегка задорный. Серые глаза, «девичьи» ресницы, чуть усмехающиеся красиво очерченные губы и густые каштановые волосы, вьющиеся крупными локонами.

— Кто это? Чей портрет?

— О, девочка, этот портрет имеет длинную и интересную историю. Вот, посмотри результат экспертизы.

Веллиана взяла бланк с грифом «Государственный музей Эрмитаж…» и прочие титулы всемирно известного музея. Пробежала по ничего не говорящим ей строчкам описания экспертиз, методик и прочей науки о реставрации и прочла заключение:

— «Таким образом, установлено, что представленная картина на доске „Голова Адониса“, является копией фрагмента картины Питера Пауля Рубенса „Венера и Адонис“, выполненной мастером собственноручно, не позднее первой трети 17 века. Более точно — в 30-е годы. Подписана копия художником тоже собственноручно. На задней стороне картины надпись, сделана чернилами, на французском языке: — „Еn memoire du vicomte ecossais Mori. Sauveur du roi de Suede, de son sincere ami Jacob“, датируется примерно этой же датой. Почерковедческая экспертиза не дает точной атрибутики, но позволяет предположить, что она сделана шведским полководцем и наместником Эстляндии и Ливонии, Якобом Делагарди. Примерная оценка стоимости картины — далее шла цифра с пятью нулями. Однако на аукционе стоимость может быть гораздо выше, в зависимости от конъюнктуры рынка». — Далее шли подписи нескольких экспертов.

— Александра Филипповна, а что значит эта надпись? Я из земных языков учила только английский. О Якобе Делагарди нам на истории говорили, он в смутное время воевал против нас, осаждал Тихвин, и потом заключал с нами Столбовский мир со шведской стороны. И кто такой виконт Мори?

— Девочка, это долгая история давай я расскажу ее, когда вернется Лорен. Я ему тоже обещала, ведь это он помог мне достать и эту рукопись и картину. Так будет честно. Пока я просто переведу тебе надпись. — «В память шотландского виконта Мори, спасителя Шведского короля, от его искреннего друга Якоба». А это портрет моего предка, который послужил моделью для головы Адониса. Тело на картине не его. Рубенсу не нравился старый вариант головы, и он переделал картину, использовав эскиз головы моего предка.

— Ваш предок был шотландец?

— Русский, но о нем расскажу, когда вернется Лорен. А о чем ты хотела со мной поговорить?

— К сожалению, мне тоже сначала надо поговорить с Лореном. Так что будем ждать его возвращения. А куда он поехал?

— Поехал с Дамиром, решить одну задачу. Там требовали Релоана, но он не может оставить детей Дамира. Вот и попросил его заместить его. А Лорену полезно посмотреть на работу смотрителя магии. Я надеюсь, он оценит власть, которую это дает, и увлечется!

Дамира и Лорена пригласили в кабинет к монарху. Дракон был в людском обличье, но в ярости. Дамир и Лорен синхронно поклонились.

— Инспектор Смотрителей магии третьего разряда Дамир Воеводин, мир Земля и стажер, Лориенн, кронпринц империи Асталлия, мир Ольритт.

— Что себе позволяет Релоан! Я же просил его прибыть лично!

— Простите, Ваше Величество, он сейчас не может оставить моих новорожденных сыновей — спокойно объяснил Дамир — они близнецы, и пока еще очень нестабильны. Поэтому он и просил меня заняться вашим вопросом, тем более, там замешан Ильдоний Данарский, которого я хорошо знаю, а он — меня. Так что, думаю, от меня будет больше пользы.

— Интересно, вы оба совсем не смущаетесь перед королем, к тому же, драконом.

— Не с чего, Ваше Величество. Мы оба только немного ниже вас по рангу. Я — бывший кронпринц Данарии, Лориенн — действующий, империи Асталлии. В свое время я выбрал свой путь в качестве смотрителя магии, мэтр Оризис надеется увлечь этой возможностью Лориенна, учитывая его огромную силу магии, больше, чем у дракона. Вот и дал ему возможность наблюдать за работой инспектора.

— Понял. А чем может помочь вашим близнецам Реолан?

— Он, как ближайший родственник со 100%-й драконьей кровью помогает стабилизировать детей. Близнецы, как мне объясняли, очень нестабильны в первое время. Говорят, это из-за конкуренции между собой. Кто сильнее. Вот он и помогает им удерживаться от слишком раннего оборота. Я, как дракон только на 3\4 слабее его в этом плане.

— На 3\4? И с оборотом?

— Да, полным. И с истинной. Поэтому дети и сильнее меня.

— Да, припоминаю, Релоан рассказывал мне, как Софора приняла его сына за сына Ильдония. И только после обретения истинной, дракон в нем раскрылся полностью. Это о вас?