Двинулись. Идти пришлось недалеко, по старому, немного заброшенному парку, но все же по расчищенным дорожкам. По дороге Алекса рассказала спутникам о том, что этот парк зовется «Парком шахтеров» из-за того, что в период большой войны, которую в России называют Великая Отечественная, и помнят до сих пор, хотя скоро будет уже 75 лет от ее окончания. Именно в годы этой войны, когда были потеряны шахты Донбасса, а каменный уголь на новых месторождениях еще добывали мало, и он шел на нужды сталелитейных заводов, здесь, практически рядом с Москвой, стали добывать бурый уголь. Более «молодой», чем каменный, который хоть и уступал старшему брату в температуре горения, но вполне заменял его и для выработке электричества, и для поступления тепла в дома. Так что, фактически, в трудное военное время, для Москвы и окрестностей бурый уголь заменил каменный. В районе его залегания быстро вырастали рабочие шахтерские городки, и сельскохозяйственный район стал промышленным. Сейчас его тоже добывают, но уже в основном для переработки.

А идут они к одному полузаброшенному строению, стоящему в глубине парка, в отдалении от усадьбы Бобрики, а именно к усыпальнице семьи Бобринских. Она была построена в 1815 году, над усыпальницей была возведена красивая часовня в стиле классицизма, но сейчас она, увы, в полуразрушенном состоянии. Во время революции тела бывших хозяев были выкинуты из нее, и часть их до сих пор не нашли. Потом долгое время здание не поддерживали, а только разрушали. Но в этом году ходят слухи, что часовню объявят памятником архитектуры и возьмут под охрану. Тогда доступ в нее станет затруднительным. А я почти уверена, что именно она укрывает то, что я ищу уже более 20 лет, что бы исполнить волю моей родственницы, пра-пра- и еще не знаю сколько раз прабабки. О ее завещании я узнала только получив от своей матери шкатулку с семейными реликвиями рода Воеводиных. Материальной ценности они не имеют, вернее, имеют только для любителей старины, а вот денежная их ценность весьма мала, что и позволило сохранить их в неприкосновенности. Но только я догадалась открыть медальон, содержащий указания, позволившие сузить круг поисков. И вот я почти уверена, что искомое хранится под усыпальницей, так как архитектор в своих записках по возведению часовни отмечал, что использовал для ее возведения старый фундамент, сохранившийся, как он считал, от старой крепостной башни. Внутри круг фундамента был выложен каменными плитами, которые и послужили полом для усыпальницы. Ранее на этом основании стояла деревянная, восьмигранная часовня, сгоревшая во время войны 1812 года. Именно ее уцелевшее основание и послужило основой нынешней часовни. Я даже нашла под плитами вход во второй, более глубокий подвал, куда ведет чугунный люк, но на него наложено заклинание такой мощи, что даже я не смогла снять его. Так что надеюсь на тебя, Лорен, на твой источник. Сам плетения ты снять не сможешь, они поддадутся только ведьме, моя прародительница была чистой ведьмой, снимать их буду я, а ты меня подпитаешь!

— Хорошо! Постараюсь. Но что вы думаете найти там, в подвале? Семейные сокровища? Клад?

— Сокровище, да. Но не деньги. Если я права, увидим. И я все объясню. Если ошиблась, то и не знаю, где искать. То, что искомое — в Бобриках, не сомнения. Указания четкие. Я проверила еще пару мест, но одно недоступно, над ним сейчас один из Московских новых проспектов, а другое пусто нет и намека на что-то похожее. Но давайте не будем строить догадки, войдем, спустимся и посмотрим!

Чтобы добраться до люка пришлось применить заклинание левитации. Сдвинуть каменные плиты пола для простого человека было неввозможно. Слишком тяжелы. Но сначала Алекса поставила вокруг круглого здания полог, отсекающий магические флюиды, и не пропускающий посторонних. Железную дверь открыли, магически открыв замок. Веллиану и Влада попросили поддерживать полог. Алекса и Лорен спустились в подвал. Старая ведьма-магесса показала место, где она нашла люк. Плиты из местного известняка сдвинули магией, и открылась крышка люка, украшенная затейливым орнаментом. Она вся была опутана силовыми магическими линиями. Алекса склонилась над ней, аккуратно распутывая плетение, Лорен постоянно держал ее за предплечье, вливая силу, но не мешая точным движениям рук. Наконец, Алекса выпрямилась.

— Спасибо, Лорен, но распутать до конца так и не удалось. Осталось последнее плетение, но оно не дает к нему прикоснуться. Жжет. Намудрила прабабка. Но теперь я уверена, что искомое в подвале. На крышке герб рода Воеводиных-Муромских! Он отличается от герба просто Муромских, чей род тоже угас со временем, тем, что внизу на поле герба был добавлен рисунок руки, растущей из земли и держащей изогнутый меч. Старинный герб Муромских имел только стену, делящую щит по диагонали и руку из облаков, держащую княжескую корону. Он потом стал гербом Муромского пехотного полка, названного в честь города Мурома, а городу был дарован свой герб. Муром давно уже перестал быть вотчиной князей, сохранилась только фамилия. Так что искоиое там, внизу. А как снять последнюю защиту, не знаю!

— Александра Филлиповна, а что, если защиту налагала ваша прародительница, то она могла завязать ее на крови! Вы же ее прямой потомок! Попробуйте свою кровь!

— Лорен, спасибо! Светлая ты голова! Пробую!

Алекса проколола средний палец медицинской иглой, взятой из запаса, предназначенного для поения Тоби, который она хранила в кармане. Как только капля коснулась изображения герба, крышка вспыхнула, и открылась сама, повернувшись на укрепленной под изображением герба петле. Стали видны ступени метеллической лестницы, уходящей во тьму. Лорен хотел засветить магический огонек, но Алекса запретила.

— Твоя магия этому месту чужая. Бог знает, что произойдет! Давай по-простому. По местному!

Алекса вытащила из кармана маленький электрический фонарик, включила. Кружок света высветил уходящие вниз, по дуге, как бы огибая стену, ступени с небольшими узорными перильцами. Лорен стал спускаться первым, подав руку Алексе. За две ступеньки до пола она вдруг резко скомандовала: — Стой!!

На узкой лестнице было не разойтись, так что пришлось подниматься наверх. Теперь впереди шла Алекса. Приблизившись к месту, где она остановила Лорена, она громко сказала:

— Мой спутник сопровождает меня! Пропустите его, он свой!

Вспыхнула и погасла опасная ступенька, давая им дорогу.

— Ну, Анна, ну и накрутила! Смотри, Лорен, вот оно!

Алекса подкрутила фонарик, световое пятно поблекло, но стало шире, и Лорен увидел по центру небольшого помещения нечто вроде древнего деревянного гроба, стоящего на каменном пьедестале из малахита! Сверху гроб покрывал слой паутины. Но в самом подвале воздух был свежий и чистый, как в лесу после грозы! Алекса коснулась крышки, стряхивая тенета, и тут же над гробом возникло сияние, в виде овала, в котором появились буквы, похожие на русские, но смысл слов был Лорену как-то непонятен.

— «Остановись, далекий потомокъ, кемъ бы ты не былъ! Прежде, чем совершить любое действие, прочти мои записки, они в сундучке в изножии временного пристанища моего мужа! Следуй всем указаниям, описанным мной, и тогда моя цель будетъ достигнута! Перед темъ, как покинуть усыпальницу, проверь артефакты-накопители, поделись с ними силой, если нужно. Если в твое время все мои догадки стали явью, то исполни мою просьбу. Если нетъ, то просто покинь помещение, оставивъ указания на старомъ месте, а усыпальницу закрой, и восстанови все плетения, на своей крови! Будемъ ждать дальше»! — прочитала Алекса. Задумалась.