Вообще большая часть вчерашнего дня лично для меня прошла под флагом: "как же нам люто повезло". Попытайся мы сунуться в эти джунгли на своих двоих, как собирались… ну, первые километра два-три еще сохранялся шанс осознать всю глубину и ошибочность заблуждений и поскорее вернуться к родным развалинам. А дальше нас бы, скорее всего, банально сожрали…

Те же мастодонты, как я теперь осознал, в караване выполняли роль далеко не простых переносчиков тяжестей, а скорее сторожевых псов. Потому и отношение к ним было столь уважительно-трепетное.

Менее крупные "быки" тащили как бы не больше, так что подсунув там "слоника" в качестве транспорта, Борекс, во-первых, словчил, а во-вторых, обезопасил свой самый ценный приз – нас. Три слонопотама – два впереди, периодически меняясь, один замыкающий – работали эдакими "живыми танками". Или, с учетом засевших на их спинах лучников – БМП с десантом. В штатном режиме мастодонты протаптывали для "быков" дорогу в подлеске. А заодно своей тяжелой поступью и периодически издаваемыми трубными гласами сообщали местному зверью: кто не желает быть превращенным в очень тонкий блин, лучше убраться прочь. В случае же нападения – например, вчера одного из "быков" попытался утащить какой-то то ли сухопутный крокодил, то ли измельчавший динозавр – ближайший мастодонт оперативно выдвигался к месту происшествия и пускал в ход ноги, хобот и бивни. Ящеру, к примеру, хватило двух ударов по хребту, чтобы отпустить "быка" и начать подыхать. И то процесс затянулся минут на десять лишь потому, что затоптать тварь по-побыстрому слонопотаму не дали, опасаясь привести шкуру трофея в непотребный вид.

Тем не менее, даже наличие в караване целых трех боевых мастодонтов полной безопасности не давало. Ближе к вечеру, когда народ уже начал клевать носами и присматривать место для стоянки, с нависшей над тропой "ветки" (метра два в обхвате) буквально выстрелило что-то змееподобное, сцапало погонщика одного из быков и тут же скрылось в мешанине веток и листвы над головами. Отчаянный вопль оборвался почти моментально, из чего мы с Блиновым сделали закономерный вывод: на верхних ярусах джунглей борьба за место в пищевой цепочке кипит не менее активно, чем внизу.

В общем, несмотря на приступы морской болезни, я был чертовски рад, что мы перемещаемся через эту очень дикую природу на живой боевой машине. И совсем возрадоваться не давала – ну, кроме приступов тошноты и пения напарника – только лишь одна мыслишка…

– Нам солнышко светило, нас ветер обвевал;

В пути не скучно было, и каждый напевал:

– Слушай, да затк… – начал я, но мои слова совершенно растворились в оглушительном реве – причем в этот раз трубили все три мастодонта, и это было не обычное профилактическое "я иду-у", а куда более тревожное. Когда же рев поутих, стало ясно, что кричат и все в караване, включая нашего "водителя" – он подпрыгивал, насколько позволяла сбруя, махал руками и выкрикивал что-то вроде "Хруны! Хруны!"

Привстав, я заметил, что в подлеске среди папоротников и прочей зелени мелькают чьи-то серые с черным спины. Одна, две… много. Причем двигались эти спины с неприятной целеустремленностью и координацией – примерно две трети стаи рассыпались полукругом, окружая передовых мастодонтов, а еще часть выстроила что-то вроде клина и ринулась в середину каравана.

– Фигасе… они чё, дрессированные? – на Толю быстрота и слаженность атаки тоже произвела впечатление. – Жахнем?

– Всадников не видно…

Теперь, когда атаковавшие твари были близко, я смог разглядеть их более подробно – и это было далеко не то новое знание, которое хотелось бы завести. Длиной больше двух метров, с вытянутой пастью и необычно тонкими для такой туши лапами, кого-то они мне смутно напомнили…

– Придется жахнуть.

Тратить ценную стеклотару было, конечно, жалко, но ситуация выглядела реально стрёмной – твари очень ловко держались на удалении от хобота и бивней, зато пытались атаковать ноги мастодонтов, явно целясь в сухожилия. А нога – это вам не колесо, посреди джунглей на запаску не поменяешь. Главное, чтобы стекло вообще разбилось, тут все-таки не бетон…

– Н-на!

Сработало даже лучше, чем я рассчитывал. Брошенная под ноги одной из самых крупных тварей бутылка лопнула в лучших голливудских традициях – с ослепительной вспышкой, огненным шаром и брызгами. Судя по отчаянному визгу, досталось зверюге конкретно, да и остальные шарахнулись в стороны. Хорошая штука – белый фосфор, жаль, ядовит как сволочь и химически активен, так что на производство надо будет напрячь…

Додумать эту мысль я не успел. Взрыв, как оказалось, напугал не только атакующих зверюг, но и нашего мастодонта. Он встал на дыбы, я тут же вывалился из "седла", повиснув на страховочном ремешке… который рывка не выдержал и лопнул. Шерсть же оказалась неожиданно скользкой, а за хвост я ухватиться попросту не успел – и упал на землю.

Прямо перед очередной зверюгой, приготовившейся куснуть мастодонта за… с тыла.

Твари действительно были умные и острожные – конкретно эта не стала пытаться ловить пастью что-то непонятое, упавшее сверху, а отскочила назад и принялась пучить глаза и шевелить ноздрями, пытаясь понять: это уже обед подали или как?

Я же отчаянно лапал рюкзачок с пистолетом – падение он пережил, даже оставшись на груди, но вот молнию, как часто бывает в подобных случаях, переклинило. Наверняка какая-то фигня, но вот опустить взгляд и посмотреть, что случилось, я не мог – откуда-то в голове засела железобетонная уверенность: стоит перестать смотреть на зверя, как он тут же сделает "кусь".