— Да уж. Проблема, — на миг задумался я и тут же нашёл решение. — Я, похоже, знаю, кто над вами шефство возьмёт и уму-разуму научит. Зовут её Маргарита Герхардовна Фламп, и живёт она в Номоконовске, там у неё оружейный магазин и мастерская. Приезжайте туда.

— Эта что, та самая тeтка Марго? — заговорили они за спиной.

— Да она безумная!

— Да нет, она нормальная! — пискнул кто-то совсем молодой. — Она мне мотоцикл бесплатно один раз починила!

Я оставил «волчат» принимать решение самостоятельно, а сам понeсся к следующей точке маршрута — к Штирцам.

Что ж, мой план продолжает выполняться. Въезд в долину с тракта теперь свободен, осталось разобраться с тем, что на западе, в предгорьях…

А там были Замойские. С ними всё будет куда сложнее.

В дом к доктору пришлось пробиваться с боем. В лучших традициях, очередь из почтенных селянок принялась чуть ли не с кулаками доказывать мне, что я не имею права входить в заветную дверь кабинета. Поскольку кулачный бой со старушками не входил в мои планы, я поступил хитрее, пусть и нетипично для себя: ретировался, обошёл здание, бесцеремонно открыл калитку, просунув руку, и постучал во входную дверь.

Вот с такого рода битв совесть и самоуважение ещё позволяли мне сбегать.

Открыла Светлана, расплылась в улыбке и бросилась на шею — обняться.

— Привет-привет! — я, конечно, тоже был рад её видеть. — Не угостишь чаем с дороги?

Она кивнула, потрепала по загривку Нанотолия и потащила меня за руку на кухню. Мигом организовала чай — приятно было попить душистого с дороги. Нанотолию дала морковку — тот с удовольствием принялся грызть. Всеядный, получается.

А сама смотрела глазами чуть ли не влюблёнными… Ох, девочка, подумалось мне. Ты, красива и, конечно, бывала в беде, и я тебя спасал, но мне бы очень не хотеось давать тебе ложные надежды и впутывать тебя во что бы то ни было. К тому же ты слишком юная у меня к тебе исключительно отцовские чувства.

Только подумал — и она как-то поникла слегка, погрустнела. Мысли, что ли, читает? А ведь эта — может! Очень опасная она, конечно.

— Мне бы с братом твоим повидаться, — сказал я. — По очень серьёзному делу.

Кивнула, скрылась в коридоре, где слышалась ругань старушек.

Тупай же, докушав морковку, пролез в коридор и почти принялся по-кошачьи рыть половик, пофыркивая и повизгивая.

Половик лежал над входом в подвал. Тоже мысли читает, что ли? Да уж, сообразительный зверь…

Взъерошенный Штирц в халате вскоре выскочил в гостиную.

— Чего ещё?.. А, Александр, приветствую. Ты…

Он кивнул в сторону подвала.

— Ага, — сказал я и вдруг решил. — Собирайся. А я пока заберу кой-какие запасы.

Небольшие справки по поводу чёрного рынка алкоголя я уже навёл у тётушки.

На самом деле, она и сама периодически таким занятием баловалась. Но только от случая к случаю, и, как я понял, стараясь делать это незаметно от графа Номоконова…

Самые серьёзные продавцы были в графстве Рыбачьем, самом отдалённом и лежащем в среднем течении основной реки княжества Рио-Ройо. Вообще, судя по тому, что я слышал, тамошний граф развёл гарем из пары сотен барышень, включая аборигенных, и очень активно торговал как с пиратами, так и с разными мутными данайскими купчишками.

Другим крупным чёрным рынком был порт Белого Берега. Там всё это процветало по прямому попустительству графа Скальского, моего инвестора.

Ну, и третьим местом сбыта алкоголя, вполне очевидно, являлся Вторниковский авторынок, и именно туда я и планировал направиться.

Итак, мы молча отодвинули прикрывающий люк половик, я спустился сам, а тупай сиганул следом, мигом определив, в каком углу спрятан алкоголь.

— Он чует, — констатировал я. — Выходит, он чувствует малейшие признаки алкоголя!

— Выходит — так, — согласился Штирц. — Ну, я пойду? Дальше ты без меня?

— Не. Погоди.

А сам открыл ящик и принялся выбирать.

Даже текущая смета стройки говорила о том, что графского гранта мне надолго не хватит. Поэтому меня интересовали наиболее дорогие экземпляры из заветного сундучка.

Нанотолий, сидевший всё это время на спине, тянулся к каждому пузырьку, который я доставал из ящика, норовил схватиться за горлышко.

— Нет, это не тебе. Тебе такое не надо. Ты и так алкоголь в организме производишь.

— И-е!

— Нельзя, говорю! Отцепись ты от бутылки!

Впрочем, подумалось мне, подобный интерес может быть и полезен. Есть птицы-медоуказчики, а это, выходит, зверёк — алкоголеуказчик. Я поочерёдно прошёлся по бутылкам, подсовывая под нос и наблюдая за реакцией. В большинстве случаев он облизывался, тянулся, нюхал, пытался укусить пробку. Но в одном принюхался и отпрянул, скуксился, как будто понюхал что-то вредное.