— Или вы не собирались мне переходить дорогу? — продолжил граф.

Всё было ожидаемо. Я нашёл глазами Вторникова, тот стоял поодаль, не спешил соваться, и быстро мне закивал. И чего он кивает? Мол, соглашайся, извиняйся? Нет уж, в защиту и в оправдания я уходить не собираюсь. Диалог буду строить совсем по-другому.

— Как я понимаю, Гроссмейстер подчинялся вам. Или платил вам дань, ведь так?

— Именно так, — кивнул граф. — Я правильно понимаю, что это вот тот беззубый джентльмен в кожаной куртке предложил вам выяснить отношения таким вот способом?

Я взглянул на Вторникова. Тот стоял с каменным лицом и не спешил отвечать. Что ж, я не видел причины не сказать правду.

— Я бы не стал этим заниматься, если бы мне не было интересно предложение. К тому же, Гроссмейстер разгромил лавку Вторникова. Но я также могу предположить, что Вторников тоже платит вам дань, просто не сообщил об этом мне, ведь так?

— Ну, скажем так… у нас была бартерная схема оплаты, — оскалился Черепанов. — И очень чёткие правила, которые господин Вторников, по словам Гроссмейстера, нарушил. Вы улавливаете смысл, юноша? Вы, таким образом, тоже нарушили правила. Вы влезли не в своё дело.

— Я хочу торговать алкоголем, следовательно, это — моё дело, — просто ответил я. — А у моего партнёра, каким бы засранцем он не был, возникли некоторые проблемы, и я их решил.

Я кивнул на Гроссмейстера, которого всё ещё удерживали мои люди.

— Зато создали проблемы мне, — нахмурился Черепанов.

— Да бросьте, граф, разве вы не видели, что Феликс Эрнестович творит полную дичь? Вы были в курсе его экспериментов с некромантией? Теперь он обезврежен. Его рассудок повреждён. А я спас этот город от нашествия ходячих мертвецов.

Да, я присвоил себе подвиг Светланы — но, во-первых, моим долгом было отвести от неё подозрение на тему высокого ранга, потому что в этом случае её бы однозначно стали искать. Да и сама она прекрасно это понимала. Во-вторых — как-никак, эликсир был приготовлен мною.

— За это, Александр Платонович, вам большое спасибо, — отозвался Скальский, присевший поодаль. — Что не отменяет вашей вины в происходящем.

Какие у него чуткие уши! Надо бы быть поосторожнее с этим любителем клубничных пирожков.

А Черепанов, похоже, задумался. Нет, он не был идиотом, это я понял с первых наших бесед. Он был очень опасным человеком, влиятельным и очень рисковым. Опаснее и рисковеннее Гроссмейстера, Скальского, Замойского и остальных местных серьёзных ребят вместе взятых. Потому что человек с графским титулом не станет успешно управлять незаконным бизнесом целого княжества, пусть и небольшого.

— Вы утверждаете, что лишили Гроссмейстера рассудка… Вы разрешите мне переговорить с ним глаз на глаз? — сказал он и поманил пальцем Феликса Эрнестовича.

Это было требование, а не прошение получить разрешения — но я своё разрешение всё же дал.

— Разрешу, — кивнул я. — Но он теперь мой. Я отдам его на попечение князю и его законникам — кажется, именно это полагается за некромантию.

— Мы знакомы всего минут пять, а мне уже хочется вас пристрелить, — пробормотал Черепанов куда-то в сторону. — И, что самое удивительное, моё чутьё пока уговаривает меня этого не делать.

Я дал им поговорить с глаза на глаз. Очевидно, что первым вопросом от графа было что-то вроде: «Ты помнишь, кто я?», потому что профессор замотал головой. Говорили они в итоге недолго, Черепанов пренебрежительно махнул рукой воякам, и я услышал:

— Избавьтесь от него…

Солдаты взяли его на мушку. А байкеры с Рустамом взяли на мушку солдат. А потом солдаты завращали головами и стали целиться куда-то налево, где кто-то моргнул фарами.

Взглянув на дорогу, идущую вдоль контейнеров, я увидел, что там стоит Антилопа Гну, а пушка нашего пулемёта направлена не то на солдат, не то на катер.

Эх, Стёпка, эх, Вака Два Пера. Опять самодеятельность.

— Так, стоп! — сказал я. — Давайте сбавим обороты в нашей беседе.

— Давайте сбавим, — кивнул граф Черепанов. — Вы знаете, я готов оставить в живых и его, и вас, и даже господина Вторникова. При одном условии. При условии, если вы станете моим вассалом, де Онисов. Станете мне беспрекословно подчиняться. Станете управлять бизнесом в этой части княжества, но так, как я скажу. По рукам? Вы же знаете, что убивший дракона — сам становится драконом.

Я пару секунд думал, как бы так ответить графу, чтобы и отказать, и унизить, и одновременно чтобы тут не началась беспорядочная пальба. Но ответить не успел — позади, от раскрытого старого контейнера, где у Гроссмейстера была лаборатория, послышался знакомый голос:

— Что… ты, чертяга, сделал с профессором! Что вы натворили!

Граф Черепанов резко обернулся, а затем попятился куда-то за спины своих бойцов.

— Абрамов… сволочь! — воскликнул Черепанов. — Прикончите его!

В руке у доцентишки, ещё более похожего в темноте на высокорослого паука, появилась пробирка.