Стоп, что? Он был в каких-то сантиметрах от меня, активированный, готовый реагировать на малейший след некротической энергии, но промолчал!

Мой мозг лихорадочно обрабатывал информацию. Если эта штука реагирует только на Софию… то получается… я мысленно застонал. Все эти танцы с бубном у входа были напрасны? Я мог спокойно проходить мимо «Ока», и оно бы даже не пискнуло?

Я украдкой активировал целительское зрение, сравнивая потоки некротической энергии в себе и в Софии. И разница была… колоссальной. Словно небо и земля… в ней как капля в море. Если во мне эта сила текла естественно, словно кровь по венам, то в ней — как инородное тело.

Демоны… я хотел помочь, а в итоге подставил девчонку под удар. Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в преисподнюю. Нужно срочно что-то придумать, вытащить её из этого дерьма.

— Я требую защитника! — вдруг воскликнула София, вскакивая со стула. — Это какое-то недоразумение! Я хочу разобраться, что происходит!

Директор резко развернулся. Он схватил капитана за локоть и буквально отволок в сторону:

— Послушайте меня внимательно, капитан, — его голос стал тихим, но мы все слышали. — Эта девушка — моя студентка. Знаете, что это значит? Что пока она находится в стенах моей академии, я несу за неё полную ответственность. И я не позволю какому-то выскочке из спецслужб запугивать ребенка из-за сомнительных показаний артефакта!

Капитан дернул плечом, стряхивая руку директора. В его глазах плескалась плохо скрываемая неприязнь:

— Ну конечно, — процедил он сквозь зубы. — Благородная аристократка из древнего рода… Таким всё можно, да? Нарушать законы, скрывать тёмный дар, а потом прятаться за спины покровителей?

— София десятки раз проходила через детекторы некромантии, — директор подался вперед, нависая над капитаном. — И они молчали. Вы хоть понимаете, что это значит? Что-то изменилось совсем недавно. На девочку было оказано внешнее воздействие — она жертва, а не преступница!

Но капитан, словно не слыша, продолжал размахивать артефактом. В его движениях сквозила какая-то маниакальная одержимость:

— Факты налицо! «Око» не ошибается! Наконец-то, — его губы искривились в злорадной усмешке.

— Вы сейчас договоритесь, — директор выпрямился во весь рост, и температура в кабинете словно упала на несколько градусов. — Я не позволю вам превращать расследование в акт личной мести. Если у вас есть реальные доказательства, кроме одного сбойного артефакта — предъявляйте. Если нет — прекращайте этот фарс.

Я повернулся к Ефиму:

— Просканируй её. Что ты видишь?

Маньячело пожал плечами, но протянул руку к Софии, активируя целительский дар:

— Странно… — пробормотал он, хмурясь. — Мы, целители, обычно чувствуем некромантов за версту — всё-таки жизнь и смерть противоположны. Но здесь… — он покачал головой. — Да, есть какие-то аномалии в области сердца, что-то необычное в желудке, но она определенно не некромант.

И тут меня словно молнией ударило. Стоп. А почему тогда Ефим не почувствовал некромантию во мне? Почему артефакт капитана промолчал, когда проходил рядом? Я начал лихорадочно анализировать факты, выстраивая цепочку умозаключений.

В Софии некротическая энергия существует отдельно от её собственной силы — поэтому детекторы её прекрасно видят. А во мне… В моем случае магия жизни и магия смерти переплетены настолько тесно, что создают идеальный баланс. Противоположности нейтрализуют друг друга, делая меня невидимым для подобных артефактов!

Ефим сделал шаг вперед, и его глаза за разбитыми очками странно блеснули:

— Видите ли, уважаемый капитан, — его голос звучал с той особой интонацией, которая бывает только у увлеченных своим делом. — В природе существуют две противоположные силы — жизнь и смерть. Мы, целители, как я и Дмитрий, представляем силу жизни. А некроманты… — он облизнул губы, словно смакуя следующую фразу, — они воплощение силы смерти. И поверьте моему скромному опыту, мы чувствуем их присутствие безошибочно.

— И что же ты чувствуешь? — капитан подался вперед.

— Позвольте высказаться мне, — я решил вмешаться. — Когда на балу у Софии случился энергетический криз, я провел полную диагностику её состояния. Начал с базового сканирования — энергетические каналы были перекручены, словно старые веревки, мана застаивалась в узловых точках. Пришлось буквально распутывать каждый канал, восстанавливая правильное течение силы.

Особое внимание уделил сердцу — оно работало с чудовищной перегрузкой, пытаясь прокачать огромные объемы маны через суженные сосуды. Представьте, что пытаетесь пропустить бурную реку через игольное ушко — примерно такая картина была там. Мне пришлось укреплять каждое мышечное волокно, расширять коронарные сосуды, создавать дополнительные русла для течения энергии.

Затем занялся магическим ядром — оно пульсировало нестабильно, грозя в любой момент выплеснуть накопленную силу. Пришлось выстраивать сложную систему энергетических отводов, чтобы равномерно распределить нагрузку.

Краем глаза я заметил, как у Ефима глаза становятся всё шире и шире. Еще бы — операции такого уровня обычно проводит целая бригада опытных целителей, а не первокурсник в одиночку.

— В желудке обнаружил следы какой-то дряни, — я продолжил, словно не замечая реакции окружающих. — Артефакт, создающий вокруг ядра защитный кокон. По сути — магическая заглушка, которая не решала проблему, а только маскировала её, попутно отравляя организм. После этого мы поговорили, и София рассказала про пилюли, которые принимала для стабилизации. — Я сделал драматическую паузу. — Иномирские артефакты с черного рынка! Они не просто могли убить девушку — был риск, что выброс нестабильной маны заберет с собой половину присутствующих на балу.