В уже распахнутую дверь стучат, и на пороге появляется господин граф.

— И что у нас тут случилось? — интересуется он.

Ему тут же рассказывают — госпожу Викторьенн хотели убить, а она извернулась и сама убила убийцу, она же теперь могучий маг!

— Что? — не поняла я. — Он же упал, и, ну, шею сломал, наверное? Как бы я его убила, скажите?

— А вот это я и хочу узнать, — вкрадчиво говорит дознаватель. — Господин граф, а вы тут какими судьбами?

— Госпожа Викторьенн осознала себя магом, и я теперь отвечаю за её обучение.

— Это прекрасно, но кто научил её, как убить врага? И если она такой могучий маг, то отчего не обездвижила его? Мы бы смогли его допросить, а после наконец-то повесить.

— Позовите господина де Люса, он вам допросит, — пожимает плечами граф. — И потом повесите то, что останется. В назидание, так сказать.

— Господин де Люс мне не подчиняется.

— Попросите его хорошо и вежливо, — усмехается граф.

— Я подумаю, — морщится дознаватель. — Госпожа де ла Шуэтт, извольте рассказать, что случилось.

— Госпожа де ла Шуэтт только сегодня пережила мощный стихийный магический выброс, об этом я свидетельствую, как человек, отчасти видевший и сам выброс, и тех, кто пострадал от него. Я помог госпоже де ла Шуэтт остановиться, и помог с преодолением последствий. Господин Валеран присутствовал от начала и до конца, и также помогал преодолеть те последствия. Я уверен, что кто-то, кто знал о происшедших сегодня в доме событиях, воспользовался немощью и слабостью госпожи де ла Шуэтт и поспешил подослать к ней убийцу. Однако, госпожа де ла Шуэтт оказалась не такой уж и слабой, и смогла отбиться, — сообщил граф.

— Господин Валеран, это правда? — хмурится дознаватель.

— Истинная правда, — кивает наш доктор. — Госпожа проспала от обеда и до заката, потом смогла немного поесть, и снова уснула. Кто-то хорошо знал, что делал, это никак не могло быть случайностью. Опять же, усыпили камеристку Мари.

Господин Ренель снова хмурится, спрашивает — нет ли зеркала. Его направляют в мою гардеробную, и он там с кем-то разговаривает, я не могу уловить отдельные слова. Возвращается и говорит:

— Де Люс согласился прибыть, надеюсь, он внесёт некоторую ясность в случившееся.

Я только вздыхаю — не знаю, кто таков этот де Люс и чем он может нам помочь. А потом вижу изумительное — человек возникает прямо посреди моей спальни. Да, вот так. Из ничего. Тоже магия, да?

Он высок, худощав и болезненно бледен, одет в серое, но — с некоторым изяществом. И никакого парика — хвост из своих волос, совершенно белых. Ему, наверное, лет тридцать, когда только успел поседеть?

— Кто это тут убивает таким изумительным способом? — спрашивает он вместо приветствия.

— Доброго вам вечера, господин де Люс, — приветствует пришельца граф.

Тот только сейчас заметил его, и говорит с изумлением:

— А вы-то как здесь оказались?

— Необходимость, — пожимает граф плечами. — И у господина Ренеля тоже необходимость.

— Господин де Люс, мне нужно услышать ваше мнение. Как именно умер этот человек? — спрашивает господин дознаватель.

— Этот человек умер насильственным способом, — пожимает плечами белобрысый и бледнолицый. — Я предполагаю, что у него сломана шея, и вижу некоторую толику применённой к нему смертной силы.

Я не понимаю ничего, но для господ дознавателя, графа и врача в этих словах содержится бездна смысла. Господин Валеран строго смотрит в сторону двери.

— А ну кыш, — говорит он кому-то там, мне слышен топот удаляющихся ног, и ног этих было много.

— Я полагаю, прислугу следует удались всю, — хмурится дознаватель.

С ним никто не спорит, камеристки уходят, только Мари тихо посапывает на лавке.

— Удалите женщин, — бурчит белобрысый.

Господин дознаватель смотрит на Терезу и на меня. Я изображаю ухмылку.

— Увы, господа, я не двинусь отсюда никуда, и вам придётся с этим смириться. Это моя спальня, именно на меня напал этот человек, и я тоже желаю знать, что это такое было. А госпожа де Тье моя ближайшая родственница и подруга, я потом ей всё равно всё расскажу. Так что можно не тратить лишнего времени и приступать.

— Значит, до изменения обстоятельств о том, что сейчас здесь произойдёт, все присутствующие смогут говорить только лишь друг с другом, — говорит дознаватель.

Они переглядываются с графом Ренаром, граф согласно кивает. Дальше оба создают какую-то… защиту? Заглушку? В общем, я понимаю, что наружу не выйдет ни звука.