Сыночек Эдмонды тоже не пользовался большой любовью — потому что один приличный наряд, а туда же, ведёт себя, будто принц, нос задирает, а почём на рынке вино и пряности — не знает.

О принце тоже говорили много и охотно. И говорили хорошо. Мол, принц — он суров, но справедлив, и не зря его брат, король, доверяет ему армию и важные поручения. И будто этот принц даже рискнул выговорить брату-королю за то, что тот завёл фаворитку, какую-то там маркизу, я не запомнила имя. Вообще по моим представлениям королю полагались фаворитки, и ничего особенного в том не было. И даже тот факт, что фаворитка перенесла тяжёлую болезнь и теперь хрома и неуклюжа — с кем не бывает, болезни не щадят никого. Значит, король приблизил её не за общую грацию, а за что-то иное. А принц, значит, осмелился сказать брату, что тот неправ. И его тоже отправили в ссылку, как господина графа?

Но слухи донесли, что не в ссылку, а в дипломатическое путешествие — на Восток Срединного моря, с какими-то важными письмами и предложением договора, что ли. Принц-дипломат? Или принц — глава миссии, а дипломат у них там кто-то ещё?

В общем, это то, что Шарло рассказал мне о принце, а потом запнулся и сказал, что обо мне не слышал. Я же отчётливо увидела, что врёт, вот прямо увидела. Посмеялась, дёрнула его за ухо — впрочем, несильно — и велела говорить, как есть.

Как есть звучало так — вдова Гаспара тоже не справится с управлением, продаст себе в убыток и останется на бобах. Более того, даже обсуждали, кто из моих кавалеров на балу предложил мне лучшую цену — господин Варан, барон де Сен-Сов, господин Лавуа или кто-то ещё. И хватило ли у меня ума согласиться на лучшие условия. Очевидно, не хватило, смеялась я про себя.

Ладно, всё это перемелем и переломим, просто не сразу, а постепенно. Пока же…

— Шарло, что говорят о том доме, в котором разместился его высочество со свитой, и насколько сложно туда попасть?

Парень пожал плечами.

— Маги там в охране, — только и сказал.

И так сказал, что стало понятно — простым людям ловить нечего. Но… мы ведь тоже немножечко не простые люди?

К обеду пришёл господин Палан. Мы ждали его — обсудить новости. Я первым делом сообщила обо всех слухах, которые наловил по городу наш Шарло.

— Видите, мы стали местным развлечением. Люди с удовольствием следят за развитием событий, — вообще не этом можно было и денег заработать каких-нибудь, ну там тотализатор открыть, или ещё что, но я пока не слишком понимала, как это сделать в местных реалиях.

— Ну так в Массилии давно не происходило ничего особенного, — пожал плечами господин Палан. — Корабли приходят и уходят, состояния складываются и меняют владельцев. А тут — тяжба за большие деньги и ещё большие возможности. Многие прикидывают на себя — что бы делали, доведись такое до них, и что попробовать заполучить, если собственность семьи де ла Шуэтт будет-таки продаваться. Господин Гаспар ни за что бы не продал, вот все и оживились.

— А что известно о следующем заседании суда? Когда нам готовиться? И удалось ли позвать обратно в город нашего господина Тиссо?

— Господин Тиссо известил, что не вернётся до сентября, у него слишком много забот в его владениях, — пожал плечами господин Палан. — И господин судья говорит, что должен отложить следующее заседание до его возвращения.

— Или до того момента, пока принц отправится по своим делам на Восток? — поинтересовалась я.

— Или до того момента, всё верно.

— Как вы думаете, господа, знает ли принц о нашей тяжбе и о том, что его имя упоминается в связи с такими делами? — поинтересовалась я у своих.

— Если и знает, — пожал плечами господин граф. — Понимаете, Викторьенн, каждый день много людей желают привлечь его внимание к своим бедам. И безусловно, он выслушивает кого-то, принимает каждый день.

— Давайте запишемся на приём, что для этого надо? — воодушевилась я.

— Написать прошение и доставить секретарю его высочества.

— Подскажете, что писать? Несчастная вдова, которую притесняют родственники мужа, и всё такое?

— Попробуйте, — усмехнулся граф.

— А секретарь — что за человек? Он передаст моё прошение его высочеству?

— Должен, весь вопрос в том — когда.

— Давайте пробовать, несите перо и бумагу, и я всё напишу.

Я написала прошение, добавила эмоций в формулировки, журналистка я или кто, в конце концов? Подписала и попросила господина Палана доставить, как-никак, поверенный, человек серьёзный. Он доставил в тот же день, и мы стали ждать.

Прождали неделю. Не изменилось ничего. Или наше письмо не прочитали, или не придали ему значения, или просто таких писем там тыщща штук и до всех руки не доходят.

Я теряла терпение, бесилась и получала на орехи от господина графа, потому что в таком состоянии теряла над собой контроль, и над своей силой тоже. Вдыхала, выдыхала и начинала снова.

А потом подумала, что раз здешние традиционные меры не работают, то пришла пора нетрадиционных.

Я начала с ближайшего ко мне кандидата в помощники.