— Тихо, — одёрнул я. — Смотрите! — махнул рукой, указывая направление.

Я шёл первым. Охотники, сойдя с тропинки, поравнялись со мной.

— Полынья! — ахнула Земляна. — Да какая здоровая!

Вдали на льду реки виднелось тёмное пятно.

— Нашли? — спросил Егор.

— Похоже на то. Быстрее!

Мы побежали.

Чтобы спуститься с берега к полынье, я, Егор и Земляна скастовали Полёт. Захар, выругавшись, съехал на заднице. И обомлело пробормотал:

— Свят-свят-свят…

Полынья была идеально круглой, метров четырёх в диаметре. Посреди нее изо льда торчала ёлка со странными украшениями. А подо льдом находились люди.

Две девочки в полушубках — одна постарше, другая помладше, и два мужика в тулупах и валенках. Люди лежали спинами вверх, взявшись за руки. Льда они не касались, как будто водили вокруг ёлки хоровод, да так и замерли. Рукавиц на людях не было. Длинные волосы девочек из-за подводного течения колыхались. Рукавицы людей, ленты из кос девчонок и их платки висели на ёлке. От мороза «украшения» покрылись инеем. Верхушку ёлки венчал потрепанный мужской треух.

Захар перекрестился.

— Сколь живу — никогда этакой страсти не видал!

А я бросился к полынье.

Красный петух! Чем чёрт не шутит, вдруг людей ещё можно спасти?! Ну же!

На поверхности льда вспыхнуло пламя. Обычно Красный петух действовал мгновенно, цель выжигал дотла в считанные секунды. А тут — хоть бы что. Над полыньёй плясал бешеный огонь, из-за жара, идущего от него, хотелось отвернуться, но лёд не таял. Как будто его поверхность пропитали чем-то горючим. И горело оно, не причиняя льду под собой никакого урона.

— А ну! — взревел Егор.

Долбанул по льду Ударом. Тот же эффект. В смысле, полное отсутствие эффекта. Ни единой трещины на идеально ровной поверхности.

Я выхватил меч, не забыв усилить его Костомолкой. Направил острием вниз и жахнул что было сил.

Меч упруго спружинил от ледяной поверхности — так, будто я ткнул жердиной в резиновый мяч. И снова — ни следа на льду. Только течение реки медленно-медленно вращает людей, застывших в смертельном хороводе.

Я остервенело выругался.

— Ну и что это за характерный почерк серийного маньяка? Есть предположения?

— Твари — в полной силе, — буркнул Егор.

— То есть?

— Время ихнее наступает, — перевела Земляна. — Шуликунов. Под Рождество они всю силу, что у них есть, объединять могут. И тем колдовством людей удерживают. Ночью, как месяц встанет, они этих четверых поднимут и заставят снова хоровод вокруг ёлки водить. А может, из досок, что выломали, санок понаделают, людей в них запрягут да по льду кататься будут.

— Тут уж — как знать, — согласился Егор. — Может, и в санки.

— Погодите. Вы что, хотите сказать, что люди живы?

Охотники переглянулись.

— А чего ж нет? Были бы не живы, зачем бы их тут держать?

— Ну да. Логично.

Глава 10

— Маруську вспомни, — сказал Захар. — Помнишь, летом её водяной покрал? Русалки тогда на листе кувшинки притащили.

— Помню, как ты сам за русалкой чуть в воду не сиганул, — проворчал я.

Земляна хмыкнула.

— Ишь ты! Уже тогда на тварей заглядывался…

Захар порозовел. Отмахнулся:

— Подумаешь! Когда было-то… Я тебе, Владимир, говорю, что Маруська тогда — дышать не дышала, а мёртвой не выглядела. Казалось, что просто спит. Вот и эти сейчас так же.

— Угу. Ну, значит, тем более людей освободить надо!

— Надо. А как?

Охотники, все втроём, уставились на меня. Как обычно, чё. Владимир умный — вот пусть он и думает, а наше дело маленькое.

Я вздохнул.

— Будем рассуждать логически. Людей, как вы говорите, удерживает под водой объединённая сила шуликунов. Полагаю, что сломать лёд не позволяет она же. Вывод: эту силу надо уничтожить, тогда наши Знаки заработают. А уничтожить силу означает — что?

— Шуликунов перебить? — Захар сообразил первым.

— Именно. Садись, пять.

— Так и чего же мы ждём? — Егор расправил плечи. — Пали Манок! Тащи сюда тварей!

Я запалил Манок. Подождали. Хрен там. Ни один шуликун выбраться из-подо льда не попытался.