Зрители начали занимать места вокруг площадки.

Оливия подошла к стенду, легкими импульсами запитала пару рун и широким жестом указала на площадку:

— Прошу, господа.

Я успокаивающим жестом сжал руку Валери, хватку которой я в последние минуты чувствовал даже через магический доспех, аккуратно освободил свой локоть и шагнул на площадку.

Мой противник получил пару дружеских хлопков по плечам от своих друзей и последовал моему примеру.

Мы с ним разошлись на расстояние в пару десятков метров.

— Напоминаю, господа, — разнесся над полигоном явно усиленный голос Оливии, — это не бой насмерть. Поединок проходит до сдачи или невозможности продолжать бой, на усмотрение судьи. Как сильнейшая из присутствующих я беру роль судьи на себя. И только посмейте проигнорировать мою команду!

Мой противник ухмыльнулся и отвесил хозяйке приема галантный поклон:

— Все в вашей воле, сияющая!

Я встретил тяжелый взгляд Оливии и коротко кивнул. Ни убивать, ни умирать я сегодня не собирался.

Девушка слегка улыбнулась и подала еще один короткий управляющий импульс. Над площадкой сомкнулись прозрачные, лишь слегка бликующие на свету стационарные щиты.

— До старта поединка три секунды, — объявила Оливия. — Две… Начали!

Ни я, ни мой противник не стали срываться с места сразу после сигнала.

Я приглашающе махнул рукой, отдавая ему право первого удара. Этот бой надо провести красиво.

Противник шевельнул кистью, готовя какую-то технику, и через секунду запустил ее в меня.

Я спокойно стоял на месте.

В меня врезалась первая Огненная стрела противника, вторая, третья. Создавал он их очень быстро и выпускал одну за другой. Не скорострельность автоматического оружия, конечно, но с револьвером вполне сравнимо.

Я стоял, даже не шелохнувшись. Все техники стекали с меня, как вода.

Били они сильно, надо признать. Доспех дрожал и прогибался, мне приходилось его постоянно латать и подпитывать.

Однако внешне этого видно не было, нужное впечатление я произвел. Каким бы сильным ни был мой противник, разница в ранг — это разница в целый ранг. Доспех Мастера, даже такого слабого и неразвитого, как мой предшественник, любой удар Профессионала выдержит.

Правда, в отдельных случаях всего один удар, но это уже детали.

— Мастер!

— Все-таки Мастер?! — донеслись до меня голоса гостей.

Что ж, все всё поняли, достаточно.

Я шагнул вперед.

Мой противник явственно напрягся и, наконец, закончил технику, которую готовил в последнюю пару секунд.

В меня полетела маленькая и тонкая, но аж гудящая от вложенной в нее силы Огненная стрела.

Я подставил под нее Зеркало.

Стрела отразилась и распорола моему противнику плечо. Он дернулся, вскрикнул, хлынула кровь.

— Поединок окончен! — разнесся над площадкой решительный голос Оливии. — Победитель — Виктор Дамар.

Стационарные щиты опустились, на площадку влетел целитель.

Когда я подошел, он уже усадил моего противника на землю, остановил кровь и принялся штопать рану силовой нитью. Без обезболивания, прямо на живую, судя по тому, как корежило моего противника.

— Вы промахнулись, Виктор? — словно бы невзначай поинтересовалась Оливия, которая тоже подошла поближе.

— Я попал ровно туда, куда целился, — ответил я.

— А если бы вы промахнулись? — нахмурился один из друзей моего противника, которые тоже оказались рядом.

— С чего бы мне промахиваться? — приподнял брови я. — У меня Зеркало на уровне постижения.

Парень уважительно склонил голову и отступил на полшага в сторону, давая понять, что больше вопросов не имеет.

Тем временем, целитель закончил лечение.

О ране моего противника теперь напоминала только дыра на плече и залитый кровью рукав рубашки. В прорехе ткани виднелась гладкая молодая кожица. Ни шрама, ни других следов раны на теле не осталось.

— Благодарю, — кивнул целителю мой противник и встал на ноги.

Его слегка качнуло при этом. Потерять много крови он не успел, но исцеление само по себе неслабо жрет резервы организма, это я еще по прошлой жизни помню.

— Приношу свои извинения, — громко сказал мой противник и церемонно склонил голову передо мной. — Я был не прав и на себе почувствовал силу гения клана. Прошу простить мое поведение, Виктор.